Между тем никто не оспаривал и не выступал против реконструкции ТЭЦ. Также никто не оспаривал и заслуг Атамбаева в принятии решений о строительстве подстанций «Датка», «Кемин», ЛЭП «Датка-Кемин», а также заключении договора с Газпромом. Поэтому смысл посыла автора в этой части не понятен.


Атамбаев пытается убедить общественность в том, что: «В энергетике цена определяется по стоимости 1 мВт мощности. Средняя стоимость на базе 6 предложений по реконструкции ТЭЦ в Центральной Азии в итоге составляет 2,03 млн долларов за 1 мВТ мощности. Кыргызстан реконструировал ТЭЦ по стоимости 1,28 млн долларов за 1 мВТ мощности, то есть, по самой низкой цене в регионе», и приводит ряд примеров в качестве доказательства.

 

Однако его оппоненты на аналогичных примерах убеждали общественность в обратном. Между тем, стоимость любого проекта зависит от сотен, а порой и тысяч факторов. Поэтому обеим сторонам следовало быть очень аккуратными при сравнении одних показателей с другими.

 

Возьмём, к примеру, сравнение Атамбаевым статьи проектов компании ТВЕА и Интер РАО ЕЭС. Как отмечает автор, Интер РАО ЕЭС предложил 518 млн долларов за полное строительство ТЭЦ на соседней территории, тогда как компания ТВЕА предложила 386 млн долларов за реконструкцию ТЭЦ. Но этот пример заведомо некорректен, ибо новое строительство ТЭЦ не может быть приведено как аналог реконструкции (модернизации) ТЭЦ.

 

Если вспомним заявление депутата ЖК Акылбека Жапарова о том, что для завершения всего цикла реконструкции, в том числе для реконструкции «химцеха», замены 4 турбогенераторов, 8 котлоагрегатов, демонтажа энергоблоков потребуется еще более 200 млн долларов, что в итоге составит 586 млн долларов, то строительство новой ТЭЦ за 518 млн долларов у Интер РАО ЕЭС получается намного дешевле.

 

Также некорректно сравнивать стоимость реконструкции Бишкекской ТЭЦ с аналогичными работами в других странах без сопоставления конкретных объектов, видов и объема работ, условий и так далее. Это то же самое, как сравнивать стоимость квадратного метра ремонта всей квартиры и только отдельной части квартиры.

 

Не говоря уже о таких кажущихся мелочах, какими являются виды примененных строительных материалов и изделий, стоимость работ и услуг: например, ведь не могут быть одинаковыми затраты отделки пола квартиры дубовым паркетом по сравнению со стоимостью настилки пола линолеумом.

 

Поэтому считаю, что сравнение стоимости реконструкции с приведенными аналогами в той форме, в которой предложил Атамбаев, некорректно по сути.

 

Что касается части статьи, касающейся формата соглашения со ссылкой на контрактные нормы международной практики, то эти положения никем и не оспаривались. Действительно, при принятии формата соглашения ЕРС выбранный подрядчик занимается и проектированием, и закупкой, и строительством.

 

Только есть один момент: в мировой практике заказчик не остаётся в стороне. Например, при закупке товара заказчик согласовывает стоимость закупки путем подписания соответствующего сертификата. Поэтому утверждение Атамбаев о том, что подрядчик должен определять стоимость услуг и работ только лишь потому, что «несет все риски и всю ответственность по строительству объекта» в корне ошибочно.

 

Разве налогоплательщик, который должен потом вернуть кредит с процентами, ничем не рискует? Возможно те, кто подписывал кредитное соглашение, ничем не рисковали, но как быть тем, кому придётся возвращать кредит?

 

Что касается вопроса виновности тех или иных лиц, то это теперь в компетенции соответствующих государственных органов. Надеюсь, они смогут дать ответ на многие вопросы, в том числе и на следующие.

 

1. Любой проект начинается с проектирования. А такой крупный проект должен был начаться с технико-экономического обоснования (ТЭО), которое должно было пройти государственную экспертизу. Как известно, ТЭО в полном его понимании не было и, соответственно, не было и никакой госэкспертизы.

Следовательно, подрядчик не выполнил первую часть соглашения. Почему? Почему кыргызская сторона проигнорировала данный факт?

 

Обязательность прохождения этапов проектирования связана с тем, что государство, как заказчик, должно знать и предвидеть конечный результат будущего проекта и знать его предварительную стоимость. Не имея ТЭО, невозможно оценить выгодность проекта. Тогда почему руководство страны не следовало требованиям закона, а слепо приняло данные ТВЕА?

 

2. Логическим продолжением ТЭО является разработка рабочего проекта. Рабочее проектирование подразумевает возможность выполнения по разработанной документации всех строительных, технологических работ, а главное — сметную стоимость. Качественная рабочая документация позволяет проводить любые строительно-монтажные, пусконаладочные работы, не задавая лишних вопросов и не занимаясь изобретательством «на месте».

Ее точность является показателем профессионализма. Рабочий проект также должен был пройти госэкспертизу. Далее, после получения положительного заключения экспертизы заказчик обязан был утвердить проект и дать согласие на строительство. При этом заказчик должен был вести технический надзор в части соблюдения подрядчиком проектно-сметной документации.

 

Оплата должна была производиться на основе акта выполненных работ, который подписывается подрядчиком и лицом, ведущим технический надзор от заказчика. Ничего этого не было сделано.

 

Почему, имея возможность на раннем этапе установить реальную сметную стоимость и тем самым утвердить согласованную твердую неизменную цену с целью, как пишет Атамбаев, «борьбы с коррупционными факторами», руководители правительства приняли предложение подрядчика ТВЕА как аксиому?

 

Разве есть в мире подрядчик, который не хотел бы иметь больше, чем положено? На основе чего и кем производилась оплата выполненных работ? Как и с чем сравнивали стоимость выполненных работ без проектно-сметной документации? Если не было технического надзора, если оплату производили без участия заказчика, то кто и какая структура ответственна за это?

 

3. Расходы на демонтажные работы, которые выполнила китайская сторона, составили 18.3 млн долларов. Разве эту работу не могли выполнить кыргызские рабочие? Почему не доверили такой вид работы отечественным специалистам? Разве не граждане Кыргызстана строили заводы, фабрики, ГЭСы, да и ту же ТЭЦ? Почему китайская сторона заботится о трудоустройстве своих граждан, а наши нет? Разве трудоустройство соотечественников не входит в обязанности Правительства?

 

4. Строительные работы составили 66.7 млн долларов. И вновь их выполнила китайская сторона. Возникает естественный вопрос: почему не наши строители? Почему наши соотечественники должны искать работу за рубежом, тогда как их можно было привлечь к строительным работам на Родине?

 

Ведь речь не идет о пусконаладочных работах. Речь идет о строительной части работы, которую могут великолепно выполнить наши строители. Речь идет том, что работа наших соотечественников — это занятость граждан, отчисления подоходного налога, отчисления в пенсионный фонд и так далее. И всего этого страна лишилась лишь потому, что руководителям страны были безразличны интересы страны и своего народа.

 

5. Расходы надзора составили 7.4 млн долларов. Кто вел надзор? Неужели китайская сторона? Если так, то это является не чем иным, как прямым нарушением не только нашего законодательства, но и международной практики, согласно которой надзор ведут независимые лица. Была ли Госэкотехинспекция вовлечена в этот процесс?

 

6. Другие расходы составили 63 млн долларов, в том числе административные 19.2 млн. Почему от общественности скрывают расшифровку этих расходов? Это какую надо было содержать администрацию, чтобы потратить 19,2 млн долларов (940 млн сомов)?

 

7. Расходы на транспортировку персонала и технических механизмов составили 12,4 млн долларов. Это равносильно тому, что персонал китайской стороны днем работал в Бишкеке, ночевал в Китае и утром опять приезжал на работу в Бишкек, а механизмы привозили по частям. Да, это утрированное суждение. Но как иначе понять подобный объем затрат и почему кыргызской стороне было все равно, как тратились кредитные средства?

Даже эти кратко изложенные примеры показывают, что лица, участвовавшие от кыргызской стороны в реализации проекта реконструкции Бишкекской ТЭЦ, не заботились об интересах своей родины, заключая заведомо невыгодный контракт для государства.

 

И самое главное. Никто не задается вопросом: почему и на каких условиях Эксимбанк КНР дал нам в долг 1 миллиард 709 миллионов долларов, в их числе 386 млн для реконструкции ТЭЦ. В какую долговую ловушку завели страну наши правители?

 

Например, власти Шри-Ланки из-за того, что не смогли вовремя отдать долг, вынуждены были передать Поднебесной важнейший порт Хамбантота на 99 лет. В 2015 году правительство Пакистана за неуплаченный долг передало китайской государственной компании в аренду на 43 года порт Гвадар.

 

Власти Таджикистана передали Китаю золоторудное месторождение Верхний Кумарг в обмен на строительство ТЭЦ «Душанбе-2». Подобных примеров много. Китай — не Россия, у них не принято прощать или списывать долги. Тогда что мы собираемся отдать Эксимбанку КНР за долги? Какую часть земель или месторождений?

 

Ишенбай Кадырбеков