Мы были и остаемся страной множества недоговоренностей и недомолвок. Например, по сей день не знаем досконально, кто именно стрелял в толпу демонстрантов в апреле 2010 года и кто это вдохновлял или организовал.
Почти шестилетнее расследование, многочисленные суды и тонны дел закончились тем, что главных фигурантов не поймали, а тех, у кого куда меньше прегрешений продолжают держать за решеткой. Не знаем и того, кто именно стоял за освобождением Батукаева или кто убил Рыспека Акматбаева, кто из наших чиновников является держателем солидных золотых акций Кумтора и т. п.
Одна из таких недомолвок — трагические события 10 июня 2010 года. О них много написано в прессе, вмешалось и международное сообщество, существуют заключения Государственной комиссии по расследованию причин конфликта на юге республики, Комиссии ООН. Общее мнение таково, что кровавую резню безусловно можно было предотвратить, но все еще слабое и в целом крайне неопытное и разношерстное Временное правительство не сумело это сделать. Оно ограничилось тем, что возложило на одного из своих членов разрешение данного вопроса, чтобы принял опережающие меры, занимался соответствующей профилактической работой и т. д. Но эта комиссия собиралась всего один раз, но и тогда не приняла конкретных решений. А конфликт разгорался не по дням, а по часам.
Существует и другое мнение: мол, Временное правительство пусть даже не формулируя эту мысль, не проговаривая ее, но все же подсознательно желало чего-то подобного, чтобы утвердиться во власти и как-то удержаться, легализоваться. Оно нуждалось объективно в каком-то чрезвычайном событии, в масштабном конфликте. Было ощущение, что никто особо не рвался погасить очаг напряжения в самом начале, наоборот, все ждали, чем все это обернется, к чему приведет, и какой дивиденд можно будет извлечь из происходящего. Другими словами, тут смешалось все: и цинизм новых лидеров, и тайное желание все свалить на ненавистного Бакиева, а также вопиющие непрофессионализм и безответственность. Все были заняты дележом портфелей, полномочий, сокрытием награбленного, кучкованием.
В целом нужно отметить, что произошедшее на юге означало полный и позорный провал кыргызских политиков всех мастей бакиевского периода, приведших страну — каждый по-своему — к этой ситуации. Их пустой и безответственный популизм, граничащий с ультранационализмом, мышиная суета в стремлении понравиться толпе, услаждая ее слух, чтобы зацепиться за кораблик власти даже такой ценой, подспудно подготовили почву для конфликта.
Справедливости ради надо отметить и то, что время и силы членов Временного правительства во главе с Р. И. Отунбаевой с самого начала отнимали не организация нормальной жизни в стране, еще не оправившейся от шока апрельской бойни на центральной площади, а поспешная подготовка к выборам, утешение родственников погибших, расстановка своих людей на нужных должностях и т. д. Поэтому власть занималась чем угодно, но только не предотвращением возможных конфликтов, заговоров.
По понятной причине сказывалось и то, что именно в те крайне напряженные дни в работе ВП не было слаженности, командного духа. Все его действия сводились к тому, чтобы все свалить на Бакиевых, чтобы политическая ответственность за кровопролитие не легла на их собственные шеи. Их можно было понять, да и Бакиевы вновь засветились в этой бойне, но более внимательный анализ событий и их почти молниеносное развитие говорили о многом другом. Это был вполне ожидаемый итог той провокационной, намеренно подрывной работы тех отдельных политиков, которые в целях получения голосов узбекских избирателей на выборах и в погоне за сомнительной популярностью детонировали этот самый масштабный межэтнический взрыв во всей Центральной Азии. Поэтому происходящее на юге вылилось в конечном итоге в стихийную, но отчаянную борьбу кыргызов за страну, за ее территориальную целостность. Это может звучать высокопарно, но это было именно так.
С другой стороны, были забыты уроки истории, а именно уроки событий 1990 года. Как идея сепаратизм все еще сохранился, и это показали новые события в Оше и Джалал-Абаде.
Сепаратисты-провокаторы и криминальные круги, вдохновленные и спонсированные внутренними и заграничными менторами, вновь столкнули лоб в лоб братские народы. Этим самым они нанесли сильнейший удар по республике, по нашему общенациональному единству, по будущему страны. Они свели на нет все идеологические усилия предшествующих лет, не говоря о том колоссальном экономическом, материальном ущербе, людских потерях, которые мы понесли. Ясно, что для залечивания ран понадобятся годы, но произошло то, что произошло.
Трагическим июньским событиям предшествовали многочисленные собрания узбекской диаспоры, а идейными вдохновителями и организаторами были лидеры национально-культурных центров (К. Батыров, И. Абдрасулов, Ж. Салахитдинов). Об этом говорит то, что с конца апреля по 10 июня 2010 года в Оше и его окрестностях проведено более 25 собраний и скоплений народа, в которых участвовало от 100 до 500-600 человек и обсуждались, как правило, межнациональные отношения. Параллельно велась работа по созданию штабов и специальных дружин под видом обеспечения безопасности кварталов и микрорайонов, где проживало узбекское население. Часто умышленно устраивались конфликтные ситуации и драки между представителями кыргызской и узбекской молодежи.
По данным Госкомиссии, «отправной точкой начала массового межнационального конфликта в г. Оше явилось то, что 10 июня 2010 года примерно в 23 часа 20 минут произошла очередная драка между группами кыргызской и узбекской молодежи в игровом заведении «24 часа» возле гостиницы «Алай». Там собралась толпа людей узбекской национальности (по разным оценкам, от 500 до 2 тысяч человек). По словам очевидцев, среди участников столкновений было немало неизвестных в городе лиц, в том числе в черном джипе, из которого были произведены первые выстрелы.
Эта толпа стала поджигать гостиницу «Алай», закидывать камнями здания общежитий ОшГУ, окна близлежащих многоэтажек, коммерческих магазинов и других торговых точек, нападать на проезжающие автомобили и избивать пассажиров кыргызской национальности. Как утверждает Госкомиссия, в 00.30 11 июня 2010 года были запущены сигнальные ракеты, а с 4 минаретов мечетей по громкоговорителю была прочитана молитва (тахиб). После этих призывов в разных частях города и близлежащих селениях начались массовые беспорядки. Было очевидно, что июньские события были заранее организованы. Это подтверждается и тем, что во всех густонаселенных кварталах и микрорайонах, населенных преимущественно гражданами узбекской национальности, появились надписи, обозначающие сигналы бедствия международного стандарта «SOS», «Uzbek zone», «Kyrgyz zone». Причем все они написаны специальной краской аккуратно и однотипно».
С другой стороны, события в Джалал-Абаде во многом провоцировались некоторыми представителями временной власти, которые открыто заигрывали с сепаратистом К. Батыровым и использовали его против того же бакиевского клана, вплоть до поджога его домов руками батыровских людей. Это вызвало резкое недовольство местного населения, которое считало, что эти сомнительные дворцы бакиевых, может, и стоили того, чтобы поджечь, но это должно было быть сделано руками самих кыргызов. К тому же факт поджога дома президента страны именно узбеками явно задел местное население, вызвал недовольство родственников, односельчан. Поэтому Временному правительству не следовало увлекаться сочинением новых мифов и всякой антибакиевской ерунды, а смотреть правде в глаза. И произошло самое худшее.
Ради справедливости надо отметить, что за годы, прошедшие с событий 1990 года, кыргызская власть немало сделала для того, чтобы вынести конкретные уроки из ошских и узгенских событий 1990 года. Открывались учебные заведения как среднего, так и высшего уровня на узбекском языке, успешно функционировала Ассамблея народа Кыргызстана, назначались кадры на ответственные должности из представителей узбекского населения страны. Велась активная системная идеологическая работа среди населения. Эта работа получила наивысшую оценку ОБСЕ, а опыт Кыргызстана перенимали соседние республики, хотя кыргызские националисты после событий 2010 года именно акаевскую власть обвинили в том, что она «слишком разбаловала узбеков», зря позволила открывать университеты, колледжи, школы, теле- и радиостанции.
В те дни везде шла односторонняя информационная компания о том, что кыргызы выгоняют узбеков из страны и устраивают чуть ли не геноцид. Складывалось вполне определенное мнение о нашем народе как о беспокойном, диком, необузданном, а теперь и вовсе кровожадном. Очень жаль, что мировое медиапространство было тогда переполнено откровенно негативной информацией о кыргызах, что даже ООН осудила нас за жестокость, за этнические чистки и т. д.
Но удивила, заставила себя по-настоящему уважать официальная позиция руководства братского Узбекистана, от которого очень многое зависит во всем регионе. «Тяжело даже говорить об этих событиях, об убийстве невинных людей, детей, беременных женщин — это не что иное, как варварство, жестокость, — сказал тогда президент Ислам Каримов. — Я уверен, что корни этих кровавых преступлений будут выявлены, им будет дана оценка с точки зрения закона. Если говорить о причинах трагедии, то я против принципа: око за око, кровь за кровь. Не только против, но и считаю, что даже мыслящие таким образом люди — враги нашего народа. В нынешней сложной обстановке как никогда важны бдительность, выдержка и умение трезво оценивать ситуацию». По его мнению, а он наверняка был информирован больше, чем кто-либо другой, в произошедшей трагедии не виноваты ни узбеки, ни кыргызы. Это подрывные действия, организованные и управляемые извне. Силы, организовавшие диверсию, стремились втянуть Узбекистан (надо думать и Кыргызстан) в это противостояние, выдавая происходящее как противостояние между узбекскими и кыргызскими этническими группами. Но кто эти силы, с какой целью они эту резню организовали? Это те вопросы, которыми мы все задаемся, вспоминая кровавые июньские дни, но ответы еще не нашли.
Будь президент Узбекистана легковерным популистом, подверженным эмоциям лидером и переступи хоть один узбекский солдат через кыргызскую границу, мы моментально оказались бы втянуты в полномасштабный межгосударственный конфликт. Он мог постепенно перерасти в настоящую войну… Такой же конфликт вспыхнул бы между Узбекистаном и Таджикистаном, которые давно спорят по ряду очень важных вопросов и по которым пока еще не найдено взаимно приемлемых решений. Руководители этих двух стран давно уже высказались — в ряде случаев в весьма нелицеприятных тонах — в адрес друг друга. И эти высказывания очень серьезно уже отразились в экономиках, в реализуемых планах и т. д. Дело дошло до того, что стали напоминать, сколько таджиков в самом сердце Узбекистана, а сколько узбеков в не менее важных частях Таджикистана. Понятно, на что намек и чем сие грозит не только двум государствам, но в целом региону.
Кыргызско-узбекский конфликт не мог не аукнуться самым серьезным образом и в соседнем Казахстане, который давно находился в выжидательном состоянии и который имеет целый ряд серьезнейших претензий к своему соседу.
Но наихудшие процессы могли развернуться в самом Узбекистане, который с его автономной Республикой Каракалпакстан, Бухарой и Самаркандом, традиционно населенными этническими таджиками, взрывоопасной Ферганой, сильной и скрытой исламизированной оппозицией, пока вынужденной скрываться в мечетях, а то и в подвалах, представляет собой весьма неровную этническую и социально-политическую мозаику.
Итак, подведем итоги. Вряд ли кто из кыргызстанцев мог представлять себе, что стране доведется испытать такое за какие-нибудь пять-шесть последних лет. Антиконституционные перевороты, вынужденное бегство двух президентов, мародерства, кровопролитный межэтнический конфликт… Древний Ош, разрушенный и обгорелый Джалал-Абад, похожий на какой-нибудь афганский город после опустошительного набега талибов. Политики, мало отличающиеся от полевых командиров, малограмотные маргиналы и разные преступные элементы, вставшие у руля целого государства и даже на бедах людей делающие огромные деньги. И народ, до поры до времени вынужденный жить по их указке…
Поистине печальное и невеселое получилось зрелище. Но оно стало закономерным итогом политики «Кыргызстан — дом только кыргызов, остальные — квартиранты», проводимую при президенте №2, итогом высоко поднятого флага национализма худшей формы, квасного, весьма глупого и недальновидного патриотизма.
Самое досадное было то, что все опробованные идеологические наработки прежних лет были отвергнуты Бакиевым, его идеологами, причем совершенно бездумно. Были попытки придумать что-то новое и более продуктивное, что на деле вылилось в переиначивание и пережевывание тех же формул и идеологических постулатов, что практиковалось раньше. Но, к сожалению, это было уже потом, после ошской трагедии.
Таким образом, вопросы без ответов продолжают оставаться. Остается и заключение Комиссии ООН о преступлении против человечности, имевшем место как в Оше, так и в Джалал-Абаде. Остаются не выполненными и рекомендации Государственной комиссии КР о наказании тех, кто не выполнил свой не только служебный, но и гражданский долг. Остается в тюрьме и Азимжан Аскаров, джалалабадский правозащитник — по явно надуманной формулировке. Виновники апрельского расстрела в Бишкеке уже гуляют на свободе, а десятки людей томятся в кыргызских тюрьмах в ожидании справедливости судей. Власть наша живет, скорее, сегодняшним днем, чем завтрашним.
Однако завтра не может не наступить, и придется отвечать за все, что творилось в те дни. Просто промолчать и делать вид, что эти заключения и выводы никого не касаются и что все останется всего лишь словом и сотрясением воздуха — глубокая и опасная ошибка.
Осмонакун Ибраимов, cвободный автор.
Источник - газета "Республика"