У нас не политика базируется на экономике, а экономика зависит от политики
Неделю назад депутат ЖК Равшан Жээнбеков заявил на парламентских слушаниях, что экономический кризис в Кыргызстане продлится еще 2–4 года и страна переживает очень сложный период за последние 25 лет. Обсудить на круглом столе ситуацию в экономике «Вечерний Бишкек» пригласил Равшана ЖЭЭНБЕКОВА, независимого экономиста Азамата АКЕЛЕЕВА, главу финансовой компании СЕНТИ Нелли СИМОНОВУ и независимого эксперта Мурата СУЮНБАЕВА.
Кризис как традиция
“ВБ”: — Почему вы считаете, что сейчас в экономике Кыргызстана имеет место системный кризис?
ЖЭЭНБЕКОВ: — На самом деле в кризисном состоянии республика живет со времени получения независимости. Денег казне всегда не хватало, и бюджет всегда был зависим от внешних и внутренних заимствований. Сейчас, поскольку международные организации перестали давать нам деньги, мы начали заимствовать из внутренних источников и берем огромные кредиты в виде ГКО и ГКВ, чтобы пополнить бюджет. Это очень дорогие кредиты со ставками от 11 до 17 процентов, как в коммерческих структурах. Так что есть кризис инвестиций — с прошлого года объем инвестиций сократился наполовину.
Другое направление — потребительский кризис. Я общаюсь со многими предпринимателями, которые владеют магазинами, они говорят, что объемы продаж упали на 30–40 процентов.
Также мы имеем финансовый кризис. Сегодня многие люди, из–за того что мы приняли Закон о декларации доходов, начали выводить свои депозиты из банков. Сегодня никто не депонирует, поскольку все боятся открытости.
Есть кризис и в системе кредитования. Сомовое кредитование практически остановилось, долларовое проводится в минимальном объеме. Кроме того, через мигрантов на нас влияет и кризис в России и запаздывают российские инвестиционные поступления. И что бы мы ни говорили, как бы ни хвалились, что боремся с коррупцией, она остается на прежнем уровне.
И последнее — кризис управления. Отсутствие реформ, которые были обещаны в 2010 году, приводит к снижению доверия к власти со стороны граждан. Все это вместе говорит о том, что в стране в наличии глубокий, системный кризис. И наше правительство к нему совершенно не готово.
СИМОНОВА: — Оппозиции положено говорить, что все плохо, это ее функция. Но нельзя сказать, что аргументация, изложенная депутатом, весома. Улицы, забитые недешевыми автомобилями, говорят о том, что не все у нас плохо.
Глубокий кризис — это когда люди стоят в очередях за бесплатной едой, за пособием по безработице. Такой мрачной картины мы не видим. И я хотела бы добавить, что если кризис действительно глубок, то оппозиция должна усиливаться, чтобы влиять на ситуацию, а у нас выступления оппозиции становятся все жиже и она пользуется все меньшей поддержкой населения.
АКЕЛЕЕВ: — Мы все видим, что в строительстве наблюдается рост. Возможно, это догоняющий рост, то есть люди достраивают в ожидании кризиса, который идет к нам с севера. Однако кризис в России все–таки нагонит нас. Сейчас там спад промышленного производства, а мы всегда идем в привязке, так что экономический спад можно ожидать во втором квартале.
Экономика как трава, если ее оставить в покое, она растет. Конечно, есть системные и фундаментальные проблемы, которые необходимо продвигать. Но есть и “дорожная карта” реформ, в которой определены основные направления и показатели, приняты неплохие постановления, например по программе ВСП+ можно будет ввозить 7 тысяч категорий товаров беспошлинно, но нужно соответствовать требованиям техрегламента. Это говорит о начале диверсификации наших внешних рынков.
Мы привыкли говорить, что живем в перманентном кризисе, но многие предприятия растут. Так что надо создавать политическую систему, которая даст равные права, равные условия и, самое главное, четкие правила игры для бизнеса. Тут оппозиция должна контролировать власть, чтобы система сдержек и противовесов гарантировала исполнение этих правил.
СИМОНОВА: — Как такового кризиса у нас нет, кризис не может быть постоянным, есть пики, после которых мы делаем выводы и развиваемся дальше. Проблемы с инвестициями связаны с неэффективным управлением. У нас кредиты идут на строительство дорог, которые бесплатные. Как по–вашему, это нормальная практика — брать кредиты, которые невозможно возвращать?
СУЮНБАЕВ: — Брать кредиты без какого–то определенного плана по их возвращению мы начали не вчера. Это для нас стало традицией.
Все упирается в управление
СИМОНОВА: — Девальвации как явления у нас вообще не должно быть по определению, поскольку курс сома плавающий. Однако получается, что наши обменки нередко реагируют на происходящее в том же Казахстане, где девальвация проводится по их правилам, курс поднимают искусственно. Вообще валютный курс в Кыргызстане нередко формируется на фоне искусственных предпосылок.
Наши предприниматели часто используют ситуацию с повышением курса доллара финансово безграмотно, а потом плачут, что у них кризис, что нет продаж. Кризиса депозитов тоже нет. Просто сомовые вложения вымываются и переводятся в доллары, а обыватели сидят и ждут дальнейшего повышения курса.
СУЮНБАЕВ: — Но при этом нужно отметить, что евро по отношению к доллару упал намного больше, чем сом.
АКЕЛЕЕВ: — Даже банки сейчас требуют реальные цифры с учетом теневого сектора. А многие инвесторы передумали идти к нам из–за искусственно высокого курса доллара. Они готовы инвестировать в малый и средний бизнес, однако, когда знакомятся с ситуацией на валютном рынке, приходят к выводу, что риски возвратности слишком высоки.
Сейчас экономику необходимо диверсифицировать, чтобы мы производили товары и услуги и не зависели от эмигрантов и грантов, тогда наша валюта будет крепче, а значит, и у инвесторов появится к нам более устойчивый интерес.
“ВБ”:— Наверное, это особенный кризис, когда государство живет само по себе, а экономика — сама по себе.
АКЕЛЕЕВ: — Это — хаос, контролировать который государство не в силах. Не со всех собирают налоги, кто–то добросовестно платит, а кто–то не платит вообще. Из–за этого мы ездим на джипах по плохим дорогам. А вопрос выхода предприятий из тени во многом связан с доверием. То есть государство должно показать, что оно прозрачное, честное и использует собранные деньги эффективно, тогда и бизнес увидит, что честно работать намного выгоднее.
Но у нас происходит консолидация власти. И очень много проблем в управлении. То, что мы сегодня создали безответственную систему, — это надо выправлять. Парламент назначает правительство, а правительство не отвечает полностью, поскольку на хозяйственные решения влияют и президент, и депутаты. А премьер не сполна контролирует правительство.
Экономике сильно мешают также правоохранительные и регулятивные органы, выдающие разрешения. Все это надо систематизировать и сделать прозрачным, создать всем одинаковые условия. Все видят, что происходит с “Безопасным городом”. Нужно иметь политическую волю и реформировать правоохранительную систему...
СУЮНБАЕВ: — Я согласен, что главная проблема — в управлении.
СИМОНОВА: — И контроле.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Но вот представим ситуацию, что Азамата Акелеева сделали премьер–министром и он нашел миллиард долларов. Сможет он сделать реформу?
СУЮНБАЕВ: — При нынешней системе никак не сможет.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Вот. Конечная фундаментальная наша проблема в неправильной системе управления. Если у Азамата будет миллиард долларов, а я — генеральный прокурор, я его просто посажу. Многие думают, что экономика — это фундамент политики, но в нашей ситуации политика — основа экономики. Пока мы не сделаем системных изменений в политической системе, никаких изменений не будет ни в экономике, ни в финансах.
АКЕЛЕЕВ: — Мы все эти годы либерализировали экономику и сокращали барьеры. Но экономическая система ЕАЭС более жесткая и бюрократизированная, если к этому добавится еще и наша коррупция, будет кризис. Мы должны быть готовы к жесткой, но справедливой системе. Если наша система устоит и останется либеральной в составе ЕАЭС, бизнес из России начнет переходить к нам.
“ВБ”: — То, что вы говорите, нужно было делать все 23 года независимости.
«Кумтор» и парламент
“ВБ”: — Для любой экономики важны инвестиции, но почему мы иногда не можем договориться с инвесторами?
СИМОНОВА: — Я вам скажу на примере той же “Центерры”. Инвестор будет вкладывать деньги туда, где управление эффективное, где все прозрачно. Сейчас мы начинаем поднимать панику вокруг того, чего не понимаем. Как к нам придут инвесторы, если у нас нет практически ни одной компании с эффективным управлением ни в государственном, ни в частном секторе? Из того, что произошло, мы должны сделать вывод, что мы должны искать эффективных членов советов директоров и грамотных членов правлений.
АКЕЛЕЕВ: — То, что произошло, это естественный процесс, Кыргызстан как главный держатель акций хочет взять дело под контроль, это его активная позиция со стремлением к активному управлению. Этот тренд надо продолжать и институционализировать. Государство как главный акционер только–только начинает работать. А раньше мы даже не знали, кто там в совете директоров и что они там делают. То же самое — корпоративный конфликт, происшедший в “Кыргызтелекоме”.
“ВБ”: — Мы только–только входим в правовое поле корпоративного управления.
СИМОНОВА: — Члены советов директоров должны быть грамотные и уважаемые люди, их надо искать, но ни один уважающий себя профессионал не будет участвовать в каком–то конкурсе или тестировании, его надо приглашать.
“ВБ”: — Как, например, американского сенатора Боба Доула?
СИМОНОВА: — Помните, когда он вошел в совет директоров, объемы депозитов АУБ сразу увеличились. Там же тоже не дураки сидели. В советы директоров должны входить люди, которые действительно будут работать на свой имидж. Они зарабатывают тогда, когда растет курс акций. И то, что сейчас происходит с “Центеррой”, это на пользу нашему развитию, нашему рынку.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Для инвестора важно многое, но главные три вещи: 1) верховенство закона, 2) корпоративное управление и 3) справедливая судебная система. Какая из этих трех вещей у нас хорошо развита? Ни та, ни другая, ни третья. Мы должны начать системное реформирование управления.
СУЮНБАЕВ: — Я согласен, что у нас неэффективное управление. Президент назначает силовиков, Жогорку Кенеш дает остальных министров, а виноватым всегда почему–то оказывается премьер–министр. Но в кризисе виноват в первую очередь парламент, это он устанавливает правила игры.
Ценные бумаги и судебная система
“ВБ”: — Многие проблемы можно было бы решать, если в экономику вкладывало деньги само население.
СИМОНОВА: — При неэффективном управлении государственным долгом, что внешним, что внутренним, наша экономика не будет работать на свое развитие.
АКЕЛЕЕВ: — Рынок ценных бумаг имеет большой потенциал, но проблема в том, что его инструменты — корпоративное законодательство и корпоративное управление — у нас не развиты. Легче создать ОсОО, потом сесть и контролировать его...
СИМОНОВА: — Законодательство у нас неплохое.
АКЕЛЕЕВ: — Никто не хочет создавать акционерные общества, открывать теневой сектор. В Америке, например, все прописано — кто за что отвечает, у кого какие права, и судебная система четко работает. А у нас только облигации, которые более защищены, чем акции.
СИМОНОВА: — Законодательство у нас приемлемое, но большинство компаний не хотят вести свою деятельность прозрачно. У нас 60 процентов в тени, и люди не понимают, что работать прозрачно выгодно. Зачем держать контрольный пакет? Надо выпускать акции, привлекать серьезных инвесторов, делиться контролем, это всем выгодно, так что кризис — он в голове. Грамотные инвесторы не только деньги, но приведут и профессиональных управленцев.
Внешний долг у нас составляет 91 процент по отношению к общему объему долга, а внутреннего долга практически нет. И это неправильно, потому что традиционно внутренний долг должен быть больше, чем внешний. Когда эффективно управляют ресурсами, деньги берут на внутреннем рынке. Нам необходимо развивать рыночные условия для продажи ценных бумаг — ГКВ и ГКО, но не Нацбанк должен торговать. И тогда проценты снизятся, потому что будут формироваться в условиях естественной конкуренции. Тогда нагрузка перейдет на внутренний долг, управлять которым легче.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Нелли и Азамат, как профессионалы, говорят о деталях, но важны три вещи: верховенство закона, корпоративное управление и независимая судебная система. А для развития рынка ценных бумаг нужны еще две вещи: эффективное управление и свободное мышление, то есть демократия. Поэтому корпоративного управления в Гонконге больше, чем в России.
АКЕЛЕЕВ: — В первую очередь нужна независимая судебная система.
ЖЭЭНБЕКОВ: — На районном уровне судей надо выбирать...
“ВБ”:— И выберут аксакалов.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Это болезнь роста. В других странах тоже сначала выбирали бандитов. Но рано или поздно все станет на свои места. А председателя Верховного суда должен избирать не парламент и не президент, а сам судебный корпус.
АКЕЛЕЕВ: — Есть же Совет судей, есть Совет по отбору судей...
ЖЭЭНБЕКОВ: — Туда внедрили представителей президента по квоте, есть еще квота парламентского большинства — это опять же президент, и есть квота меньшинства. И все это под контролем аппарата президента. Какая может быть независимая судебная система?!
СИМОНОВА: — Если сделать судебную систему независимой, все остальные проблемы сразу станет легче решать. Должны быть контроль–наказание, контроль–наказание. Пока у нас не будет работать закон, не будет никакого развития.
“ВБ”: — Это серьезный симптом — мы обсуждаем экономику и приходим к тому, что надо очистить правоохранительную систему, создать судебную систему...
ЖЭЭНБЕКОВ: — Потому что экономика — это не просто экономика, это в первую очередь политика. Пока мы не решим политические вопросы, никакой экономики не будет.
СИМОНОВА: — Согласна.
СУЮНБАЕВ: — Правовая система даже более важна, чем демократия. В Сингапуре есть телесные наказания, но законы и система там работают.
АКЕЛЕЕВ: — Но в нынешних условиях тоже можно что–то делать. На начальном этапе демократии появляются жулики, но затем возникает спрос на качественных и честных кандидатов. Осенние парламентские выборы станут лакмусовой бумажкой — сможет ли наша система самоочищаться? Люди должны понять, что нельзя голосовать за деньги. Двести лет назад в Америке тоже был хаос, но появились честные журналисты, правоохранители, прокуроры, честные шерифы, на которых возник общественный спрос.
СУЮНБАЕВ: — У меня некоторый скепсис насчет выборов. У нас все время выбирают все более и более худших...
ЖЭЭНБЕКОВ: — Чтобы и депутаты становились лучше, нужна система. Страну делают лучше не люди, а система и важные взаимосвязи. Страну не должен приватизировать президент, он тоже должен кого–то бояться. Нужны политическая конкуренция, прозрачность власти, отчетность, контроль и свободное мышление.
“ВБ”: — На Западе тоже есть преступники и много других негативных явлений, но система сама их выявляет, наказывает и очищается. Экономика как живой организм, ей надо дать самой развиваться и воспроизводить себя, только слегка направляя.
СИМОНОВА: — Кризиса у нас серьезного еще нет.
ЖЭЭНБЕКОВ: — А корпоративное управление у нас есть?
СИМОНОВА: — Пока нет.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Вот это и есть кризис.
АКЕЛЕЕВ: — В экономике тоже действует принцип “Не навреди”. После революций предприниматели дважды откатывались на 5–6 лет назад, только сейчас начинается подъем.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Так мы сейчас на подъеме?
АКЕЛЕЕВ: — Бизнес стал оправляться от последствий революции. В строительстве идет подъем.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Это просто те, кто начал строительство и вынужден его доканчивать на этапе реализации.
ЖЭЭНБЕКОВ: — В прошлом году девальвация была в пределах 20–25 процентов, а в текущем году уже наблюдается 8–10 процентов. В 2014–м реальная инфляция была 15 процентов. По итогам 3–4 месяцев нынешнего года она около 6 процентов. Это мои расчеты, поскольку я не доверяю официальной статистике.
“ВБ”: — Неужели в нашей стране все так плохо со статистикой?
АКЕЛЕЕВ: — Судя по тому, что данные Нацстаткома не только позитивные, но и негативные, их можно считать объективными. В статведомстве работает довольно профессиональная команда, так что в целом я бы доверял их цифрам.
СИМОНОВА: — Если говорить о доверии к статданным, то не стоит забывать, что объем теневой экономики у нас около 60 процентов. Так что все данные нужно корректировать, учитывая эту особенность. Что мы и делаем, когда привлекаем инвесторов.
путь спасения
ЖЭЭНБЕКОВ: — Первое. Необходимо создать баланс ветвей власти, без этого не будет экономики. Второе — нужно сокращать расходы. Третье — надо пересмотреть расходную часть бюджета и сокращать налоги, а не повышать.
АКЕЛЕЕВ: — Администрировать налоги.
СИМОНОВА: — Чтобы начали платить налоги те, кто сейчас не платит.
ЖЭЭНБЕКОВ: — Да. А мы сейчас поднимаем налоги.
Александра ВАСИЛЬКОВА
и Нарын АЙЫП
Источник - "ВБ"