Об интригах вокруг рекламной фирмы "Рубикон" в интервью "Азаттыку" рассказал ее владелец Александр Ким.

 

- Почему Генеральная прокуратура арестовала именно 48 процентов акций и в чем суть этого дела?

 

- Я, как обвиняемый человек, не получил до сих постановление об аресте моих акций. Это о чем-то уже говорит, наверное. Мы окольными путями, через реестродержателя, получили это постановление. Там ни слова нет о формулировке постановления «в связи с возможным арестом имущества Адиля Тойганбаева». Данная формулировка появилась только в пятницу, а постановление об аресте выпустили 10 ноября, в понедельник. Только в пятницу в АКИpress была дана информация, и только тогда мы узнали, что была такая формулировка.

 

48,5 – это процент акций, принадлежащих мне и моей супруге, от общего количества акций «Вечернего Бишкека». В «Вечернем Бишкеке» 40 тысяч акций - 38 тысяч простых голосующих и 2 тысячи привилегированных. Нам принадлежит контрольный пакет – 51 процент голосующих акций. Идет непонимание в цифрах, и то и другое соответствует действительности.

 

- В интервью Александр Рябушкин говорит о том, что 50% его акций и 1% ваших акций были куплены Адилем Тойганбаевым за 5 тысяч сомов…

 

- В апреле 2000 года Адиль Тойгонбаев купил у Рябушкина 50% его доли в «Рубиконе», которому принадлежали акции, здания и прочее имущество. Адиль предложил и мне продать ему один процент акций, потому что после выхода Рябушкина из состава учредителей, его фирма должна была работать со мной. Соответственно, чтобы был паритет, мне предложили продать один процент акций. Я еще раз заявляю, что ни на меня, ни на Рябушкина не было никакого давления.

 

- Правда ли, что акции были проданы за 5 тысяч сомов?

 

- Договор купли-продажи оформляется по сумме вклада в уставной капитал. Вклад Рябушкина был 5 тысяч сомов. Мой один процент стоил 100 сомов. А как они – Рябушкин и его супруга - договорились с «Петровский корпорейшн» - их внутренние проблемы – продавца и покупателя. «Рубикон» и мы к этому никакого отношения не имеем. Однако нотариус, которая оформляла сделку, подтвердила, что деньги были получены и только после этого Рябушкин подписал договор о купле-продаже и этот экземпляр был передан продавцу.

 

- Сколько денег он получил?

 

- Вот такой портфель долларов…

 

- Раз она знает о пачке долларов, она должна знать и сумму…

 

- Сумму никто не называл. В договоре купли-продажи указана сумма доли в уставном капитале, и эта сумма была обозначена. В моем договоре купли-продажи 1% акций значились 100 сомов, я получил 100 сомов.

 

- И все?

 

- И все.

 

- То есть вы за такую сумму отдали 1% акций и сделали Тойгонбаева держателем контрольного пакета…

 

- А почему спокойно продал? Рябушкин не сказал об этом. Он подробно описал все свои героические действия: как он сражался, и на него были возбуждены уголовные дела. Вот моя оценка тех событий: тогда на Рябушкина было заведено уголовное дело по факту неуплаты налогов при оформлении купли-продажи имущества, то есть он не был должностным лицом в «Рубиконе», он ни за что не отвечал, за все отвечал я. На меня было заведено три уголовных дела. По факту недопущения налоговиков к проверке, по факту незаконной предпринимательской деятельности, по факту неуплаты налогов. Его уголовное дело касалось его самого, он должен был заплатить налоги по договору о купле-продаже машины – 10 процентов подоходного налога. И все. И штрафные санкции за его нарушения обозначались в 10-20 минимальных зарплат – вот это единственное силовое давление на него. Ключевой момент взаимоотношений с Рябушкиным, об этом никто не пишет: он сказал, что на него давили, после чего он продал свою долю. Все было немного не так. В августе 1999 года на меня давили и просили сделать его главным редактором и директором «Вечернего Бишкека», мотивируя тем, что это мой друг и компаньон и мы вместе будем руководить издательским домом. Когда я его сделал главным редактором, я сразу на следующий день потерял контроль над газетой. На следующий день он стал требовать должность генерального директора «Рубикона». А если я ему не отдам должность, то он грозился посадить меня в тюрьму. Потом когда уже встал вопрос о Рябушкине, а он абсолютно не контролировал ситуацию, ему предложили продать пакет акций.

 

Позже в течение пяти лет он имел  конкретную возможность подать иск в суд о признании сделки купли-продажи незаконной. Мы с 2001 года по декабрь 2005 года «воевали» с фирмой Адиля Тойгонбаева. Мы судились не по факту незаконной продажи моего одного процента акций, мы судились только по факту мошеннических действий «Петровский корпорейшн», которая увела все активы, то есть перевела всю хозяйственную деятельность в «Айрек».

 

Три года у него была возможность подать в суд, однако в 2003 году, когда заканчивались эти три года, он был генеральным директором «Айрека» - фирмы, которой перешли все активы «Рубикона». И рекламная деятельность «Вечерки» осуществлялась через «Айрек». О каком давлении и кровавом режиме Акаева сейчас говорит Рябушкин? Он говорит, что он не обращался в суд, потому что бесполезно было судиться. Мы судились с фирмой «Петровский корпорейшн» до декабря 2005 года. Только тогда мы сумели вернуть активы. И что? 30 декабря 2005 года, когда мы уже перевели имущество в «Рубикон», появляется исковое заявление Рябушкина в суде о признании его сделки о купле-продаже незаконной. Потом были суды – районный и городской, которые признали сделку купли-продажи законной. То есть у него не было законных прав требовать возврата имущества, потому что он не был собственником этого имущества. Потом в 2010 году он подает точно такое же исковое заявление, меняя там только ответчиков…

 

Стоимость «Рубикона» ему возвращается – 51% стоимости здания, 51% вклада в уставной капитал – 5 тысяч 200 сомов, стоимость всего имущества и денег на тот момент, но возвращается она по балансу на момент выхода из состава учредителей. То есть если он вышел 7 октября, то ему возвращается стоимость имущества на этот момент, по закону так положено. Как только он к нам обратится, мы тут же обязаны заплатить ему эту сумму.

 

- Вы сейчас говорите о «Петровский корпорейшн»?

 

- Да. По закону эта сумма принадлежит «Петровский корпорейшн» до сих пор. Если Генеральная прокуратура сейчас найдет эту сумму и скажет, что она принадлежит «Петровский корпорейшн», то она имеет полное право конфисковать эту сумму, но опять в рамках судебного процесса. Она должна в суде доказать, что это деньги принадлежат «Петровский корпорейшн».

 

- Какая это примерно сумма?

 

- Сумма была небольшая. Баланс на тот момент был 3,5 миллиона сомов. Почему? Потому что мы еще не работали, мы только перевели имущество. Но, когда начинают говорить: Как? Всего полтора миллиона сомов? В законе все четко определено. В 1994 году мы купили здание за 1,5 миллиона сомов, на тот момент это была огромная сумма и эта сумма значится в балансе как стоимость здания. Когда выводили «Петровский корпорейшн», его доля за половину здания составляла 760 тысяч сомов. Всего-навсего. Да, но это закон. 

 

- Что вы думаете по поводу действий Генеральной прокуратуры?

 

- Ее действия абсолютно незаконны. Накладывая арест, в Генеральной прокуратуре прекрасно знают что, это Адилю Тойганбаеву изначально не принадлежало. Они просили все материалы судебных дел, и мы все материалы с начала 2000 годов по сегодняшний день мы передали. Там есть все решения судов по судебному процессу с «Петровский корпорейшн» по факту мошенничества и возврату имущества, есть самое главное - решение Октябрьского суда, который вывел компанию Адиля Тойганбаева из состава учредителей на основании нанесения ущерба. Все документы у следователя были на руках. Надо было за два часа изучить и понять, что никакого имущества Тойганбаева в «Рубиконе» нет, а потом втягивать такой авторитетный орган, как Генеральная прокуратура в этот скандал. Арест контрольного пакета акций – это разве хозяйственный спор? Я с полной ответственностью заявляю, что это политическая незаконная акция.

 

- Почему вы так уверенно говорите об этом?

 

- Я уверенно говорю, потому что у меня моя борьба с властями длилась 15 лет, нет, скажем так - были напряженные отношения с Акаевым, с Бакиевым были проблемы. Сейчас начинается с Атамбаевым. У меня сложилось четкое представление о том, как работает судебная система сегодня. Ну, как я могу говорить о том, что судья Первомайского суда принял законное решение, если он, не исследовав доказательную базу, принимает решение буквально за 30-40 минут о передаче всего имущества Рябушкину. У нас сразу вопросы: вы же имеете на руках решение судов, которые четко определили, что у Рябушкина нет прав на имущество? Мы уже не говорим о сроках давности. Рябушкин в суде на вопрос о том, когда вы узнали о нарушении прав, говорит, что в апреле 2000 года. У судьи круглые глаза: как так, ты же в исковом заявлении пишешь, что узнал об этом в апреле 2014 года. Как он может писать, что узнал о нарушении прав только сейчас? Вот эти все эти факты очень просто укладываются в рамки нашей убежденности, что решение судьи абсолютно незаконное, то есть там много чисто процессуальных моментов. В исковом заявлении против меня и Власенко, с нас требуют возвратить Рябушкину отнятое у него имущество, а имущество это принадлежит «Рубикону». То есть в качестве ответчика они должны были обозначить фирму «Рубикон». А сделать он это не мог, ведь если бы ответчиком был «Рубикон», тогда судья бы сказал: почему по одному и тому же факту ответчик один и тот же. Ведь «Рубикон» был уже ответчиком в судебных делах, которые были в начале 2000-х годов.

 

- Вот вы говорите о судах и напряженных отношениях с властями, при этом вы до сих пор остаетесь владельцем «Рубикона» и даже увеличили свою долю…

 

- Вот опять-таки у меня увеличивается доля, а имущество остается то же самое, потому что собственник имущества - ОсОО «Рубикон».

 

- А кто сейчас учредитель в «Рубиконе»?

 

- Я и моя супруга. Я фактически.

 

- То есть вы со своей супругой 100 процентные владельцы ОсОО «Рубикон»?

 

- Сейчас 100 процентов. Ранее нам принадлежали 49 процентов.

 

- Как должно быть справедливо, по-вашему мнению?

 

- Давайте, рассуждать так, как по закону будет правильно, а не как мне нравится. Суров закон, но он закон, поэтому он защищает права всех учредителей. То есть, выйдя из состава учредителей, этот человек получает полную стоимость его доли. То есть доля в уставном капитале и имуществе фирмы ему полностью была оплачена. В вопросе с «Петровский корпорейшн» мы должны и обязаны ему заплатить.

 

- Какие у вас ожидания от разбирательства этого дела?

 

- Мы думаем, что городской суд будет очень сложный. Для суда. В первую очередь, потому что сделать, так как они сделали в Первомайском суде, уже будет нельзя. Будет много внимания со стороны законодательного собрания, гражданского общества и юристов.

 

Просто так начать и закончить уже не получится, нужно будет разбираться и исследовать все факты, а факты - вещь очень убедительная. У нас на руках не просто слова и справки, а судебные решения. Вот судебные решения на уровне городского суда, который говорит, что Рябушкин на законных основаниях продал свою долю. Как поступит городской суд? Он будет изучать дело, который рассматривал районный суд, а районный суд в свою очередь проигнорировал решение городского суда. Такого в судебной практике вообще не бывает и не должно быть. Нужно будет досконально изучать дело, поэтому мы готовимся к судебному процессу. Некоторые источники нам уже сообщили: Процесс будет длиннее, но до конца года «Вечерку» у вас отберут. В любом случае мы смотрим на предстоящий судебный процесс с оптимизмом. Почему? Чтобы забрать имущество, надо будет сильно потрудиться. Если это будет также нагло, как в Первомайском суде, все равно у газеты останется возможность подать апелляцию в Верховный суд. Если Рябушкин думает, что придет и все возьмет под свой контроль, я бы хотел показать: вот ему. Никогда этого не будет. Рябушкин - простой учредитель, он не должностное лицо, чтобы присутствовать на территории «Рубикона». Он по закону имеет право получать бухгалтерские документы и присутствовать в собрании учредителей.

 

Жылдыс Ороспакова

Веб-редактор радио "Азаттык".