В начале 1990–х в Кыргызстане разгулялся самопал — от джинсов до водки и коньяка. Лет через 10 страна от подделок отошла, но халява безграничной и безответственной свободы вошла в сознание многих настолько, что мы до сих пор выдаем свои самоделки за настоящие ценности, вплоть до политики.
Эрзац–политика
Кыргызстан является членом ООН и многих других международных организаций, но часто это — номинальное членство. Страна не может иногда заплатить членские взносы, так что едет в поезде “зайцем”, зато лидеры страны ведут себя порой так, будто ни один вопрос международной политики без их согласия не решается.
Однако достаточно много государств в мире тоже ведут сходную политику, и большую часть своей жизни они играют такую же роль статистов, но кыргызское руководство при всей своей риторике (больше, конечно, для внутреннего потребления) становится почти таким же статистом даже в отношениях с ближайшими соседями. Эксперты и жители приграничных сел не устают предупреждать, что территория страны явочным порядком реально сокращается, однако демаркации границ как не было давно, так и нет.
Власти же не находят ничего лучшего, чем переселять жителей анклава Барак, который вообще не должен быть анклавом, а скоро может и совсем исчезнуть, в Кара–Суйский район, помогая жителям соседних стран продолжать и далее «ползучую делимитацию». Для переселения достаточным оказывается простое закрытие ближайшего пограничного пункта, что заставляет кыргызских граждан ездить кругом 300 километров вместо 30.
Такая же беспомощность царит и в других отношениях — если сложно даже просто купить у соседей природный газ или продать им свою мясо–молочную продукцию, о какой вообще деятельности может идти речь? Уже несколько лет в обществе идет полемика вокруг вступления Кыргызстана в Таможенный союз, даже принимаются “дорожные карты” и называются даты, но политики так и не могут дать вразумительного ответа: на пользу это будет самой стране и ее народу или нет?
Еще бурлит псевдодеятельность в парламенте, где на сессиях с принятием официальных решений сидят 10–20 из 120 депутатов, а последние выборы мэров Бишкека и Оша показали, до чего можно дойти в направлении замены подлинников на копии.
В результате все превращается в подделку, суррогат и эрзац — на заявленный оригинал похож только внешний вид. Министров (один интереснее другого) выбирают фракции, назначает их президент, работать с ними приходится премьер–министру, и никто ни за что не отвечает. Страдать же приходится народу — полное разделение труда и смысла.
Эрзац–общество
Еще в советское время многие профессора в Кыргызстане реально соответствовали кандидату наук в Москве или Ленинграде, а кандидаты наук — чуть ли не старшему инженеру. Некоторые писатели стали знаменитыми благодаря переводчикам их трудов на русский, которые вытягивали тексты до всесоюзного уровня, а на конкурсах давались льготы при оценке республиканской продукции, не дотягивавшей до качества союзного.
С обретением независимости этот уровень еще более снизился, но выглядеть суверенными очень хотелось, в результате появился собственный ВАК и открылись свои специализированные советы, ПМК превратились в корпорации, в зданиях детских садов открылись академии, а техникумы стали называться университетами, где полно псевдопреподавателей, которые передают псевдостудентам псевдознания.
При этом все — от руководителей до рядовых граждан — помешались на проведении торжеств, каждая маломальская шишка ищет повод, чтобы закатить пир на весь мир. Спортсмены собирают журналистов, рапортуя о завоевании несметного количества медалей, а правительство создает все новые оргкомитеты по проведению все новых юбилеев. Народ тоже не дремлет и изобретает подвиги Геракла.
Цвет интеллигенции страны — коллектив одного из крупнейших вузов — номинирует кандидатами в ректоры именно тех, в отношении кого больше всего обвинений в коррупции. И это лишь один из случаев всеобщего волеизъявления, которое давно превратилось в торговлю популизмом. А общественное мнение так и не появляется — для этого само общество должно быть настоящим.
Поэты и другие властители дум со всех трибун внушают нам, что мы — самые лучшие в мире, истинные и непогрешимые, незапятнанные и справедливые, а мы не можем даже привести в порядок свой городской двор, вымостить в селе улицу или хотя бы поливать газоны, чтобы меньше было вокруг всепроникающей пыли, разъедающей не только кожу и легкие, но и такие суперчистые и сверхблагородные души.
Конечно, имеются и порядочные люди, есть самородки и истинные труженики, которые каждодневно выполняют свой долг, сидят на ночных дежурствах, вкалывают в две смены, но армия посредников, аферистов, мошенников, взяточников еще многочисленнее, так что скоро придется уже говорить о ложке меда в бочке дегтя, а не наоборот.
Эрзац — это изобретение чиновников разных этажей, которые не являются никем ни в какой области, никогда нигде серьезно не работали, никаких сложных задач не выполняли, а выглядеть кем–то хочется. В любой сфере, куда бы ни сунулись, они только и делают вид, что что–то делают.
Эрзац–культура
Но бывает, что руководство того или иного государства серым–серое, однако сама общественная жизнь страны достойна всяческого уважения — жизнь простых людей самоорганизуется в сообщества, резонирует и выстраивается в нечто единое, складываясь в общественное действо, которое происходит не благодаря, а вопреки чьим–то разрушительным предрассудкам.
При насквозь тоталитарном советском строе, например, массово издавались серьезные книги, снималось фундаментальное кино, выпускались научно–популярные журналы, не говоря уже о «ракетах и области балета». Сейчас же поэты и писатели вынуждены обивать пороги кабинетов директоров ресторанов в поисках спонсоров или издавать книги за свой счет тиражом, равным числу своих родственников и знакомых.
И здесь тоже многое — муляж, декорация, мишура, легко сносимая дуновением ветра и не выдерживающая никакой серьезной критики, даже большинство телепрограмм — плохое подражание неважным копиям.
Культура — это и есть сама цивилизация, по ее уровню определяется развитость человеческого общества, и, несмотря на технические достижения, еще неизвестно, кто культурнее — мы, общающиеся с миром посредством айфонов, или наши предки, ездившие на колесницах? В “Божественной песне”, сложенной в VII веке до нашей эры и вошедшей в эпос “Махабхарата”, перед началом битвы пандавов с кауравами принц Арджуна начинает сомневаться, стоит ли ему драться, ведь в рядах противников находятся многие из его друзей и родственников. И бог в образе его колесничего Кришны убеждает Арджуну принять участие в битве, разъясняя его долг как воина и излагая перед ним главный принцип карма–йоги: «Исполнение долга без привязанности к последствиям является самой правильной причиной для деятельности».
Философия есть и в эпосе «Манас», но наши мыслители больше нажимают на быт и политику, прославляя сам факт наличия когда–то кочевой культуры и копируя ее артефакты. Однако экстремизм одной культуры и возвеличивание ее над другими показывают часто как раз недостаток культуры, которая в условиях изоляции быстро вырождается.
При правильном отношении разные культуры только обогащают друг друга, и именно при культуре толерантности, «навязанной» нам Европой, становится возможным само возрождение культуры кочевой. Чингисхан, например, просто стер с лица земли всю культуру Мавераннахра, как и уничтожил остатки Кыргызского каганата.
Эрзац–духовность
Недостаток культуры, пробелы в образовании или просчеты политики могли бы быть не особенно заметны и даже простительны, если в обществе витал объединяющий всех дух развития. Однако такого единства трудно добиться слабоэнергичными действиями лидеров, ведущих себя не по возрасту старчески и которым как бы только и осталось, что ворчать и рассказывать мифы.
Какой–никакой, но дух коммунизма объединял совсем недавно миллионы людей, а протестантизм, возникший после Реформации Мартина Лютера, стал духом нарождавшегося тогда капитализма. В начале 1980–х годов вся советская молодежь вдруг прониклась духом каратэ и других восточных боевых искусств, что сразу предусмотрительно было пресечено — право одухотворять имела только партия.
В условиях же современной эрзац–духовности общество почти без сопротивления отдает поле воспитания молодежи на откуп религии, которая сама уже давно нуждается в реформах.
В преддверии неизбежных фундаментальных изменений ислам сильно радикализируется, и в его жерновах уже перемалываются расписавшиеся в своей беспомощности как эрзац–школа и такая же семья, так и вся эрзац–идеологическая машина государства.
Мы гордимся Манасом и его подвигами, план реформ даже в здравоохранении назван его именем, но плосковатый патриотизм, когда молодежь бьет себя в грудь и скандирует “Манас”, становится в конечном итоге очень ограниченной и показной духовностью, иллюстрируемой поговоркой: “Герой — дома, никто — в бою”.
А эрзац–идеологи не могут придумать ничего лучшего, как вновь и вновь восхвалять нашу неповторимую природу, которая нигде плохой не бывает.
Нарын АЙЫП, публицист
Источник - Вечерний Бишкек