Печать
В мире
Просмотров: 108

Бергер считает, что наступила новая эра войны.

9 марта 1862 года военный корабль Союза «Монитор» встретился со своим коллегой из Конфедерации «Вирджиния». После четырехчасовой перестрелки обе стороны сыграли вничью. Это была первая битва броненосцев. За один день каждый деревянный линейный корабль любой военно-морской державы немедленно устарел. Об этом пишет издание The Atlantic.

7 декабря 1941 года японцы разбомбили Перл-Харбор. Если битва броненосцев раз и навсегда разрешила спор «дерево против железа», то японская палубная авиация разрешила спор «линкор против авианосца», потопив сливки американского флота линкоров за одно утро.

14 апреля 2022 года украинцы потопили российский крейсер «Москва» парой противокорабельных ракет «Нептун». И этот успех поставил перед крупнейшими вооруженными силами мира насущный вопрос: началась ли еще одна эпоха войн? После 20 лет, проведенных в войнах после 11 сентября, внимание вооруженных сил Соединенных Штатов снова сосредоточено на противнике равного уровня. Пентагон не думал таким образом со времен холодной войны, и он пытается провести глубокую трансформацию. Сегодня ожесточенные дебаты сопровождают эту трансформацию, и нигде так остро, как в Корпусе морской пехоты.

В марте 2020 года командующий морской пехотой генерал Дэвид Бергер опубликовал Force Design 2030. В этом противоречивом документе было объявлено о существенной реструктуризации, основанной на убеждении, что «Корпус морской пехоты не организован, не обучен, не оснащен и не подготовлен для удовлетворения требований быстро меняющейся будущей оперативной среды». Эта «будущая оперативная среда» — воображаемая война с Китаем в южной части Тихого океана, но во многих отношениях этот гипотетический конфликт напоминает реальную войну на Украине.

Вооруженные силы, которые у нас есть — армия, построенная на танках, флот, построенный на кораблях, и военно—воздушные силы, построенные на самолетах, все из которых технологически продвинуты и астрономически дороги, - ориентированы на платформу. До сих пор в Украине основным наземным оружием был не танк, а противотанковая ракета Javelin. Фирменным воздушным оружием был не самолет, а зенитная ракета «Стингер». И, как показало потопление «Москвы», фирменным морским оружием был не корабль, а противокорабельная ракета «Нептун».

Бергер считает, что наступила новая эра войны. В Force Design 2030 он выделяет жирным шрифтом следующее предложение: «Мы должны признать последствия распространения высокоточных дальнобойных снарядов, мин и другого интеллектуального оружия и искать инновационные способы преодоления этих угроз». Оружие, на которое ссылается генерал Бергер, включает в себя то же семейство противотанкового оружия, которое украинцы используют, чтобы сжигать российские танки, сбивать российские вертолеты и топить российские военные корабли. Успехи украинского Давида, ориентированного на платформу, в борьбе с российским Голиафом, ориентированным на платформу, вызвали одобрительные возгласы на Западе, но то, что мы наблюдаем в Украине, вполне может быть прелюдией к победе над нашим собственным американским Голиафом.

Как и его российский аналог, американская армия уже давно строится вокруг платформ. Отказ от ориентированного на платформу взгляда на войну — это одновременно и культурный вызов (что значит быть пилотом истребителя без реактивного самолета, танкистом без танка или моряком без корабля?), и ресурсный вызов. В нем содержится просьба к американским военным, а также к оборонной промышленности США отказаться от устаревших возможностей, таких как, например, авианосец класса Ford стоимостью $13 млрд, чтобы инвестировать в новые, потенциально менее прибыльные технологии, такие как, скажем, беспилотники Switchblade стоимостью $6000, которые могут уничтожать танки.

Продажа активов занимает центральное место в стратегическом видении Бергера. Несколько месяцев назад он объявил, что Корпус морской пехоты сократит свою численность. Несколько его пехотных батальонов, авиационные эскадрильи, артиллерийские батареи и все до единого его танки ушли бы. По словам Бергера, Корпус морской пехоты «действует исходя из предположения, что мы не получим дополнительных ресурсов» и «должен отказаться от определенных существующих возможностей, чтобы высвободить ресурсы для важных новых возможностей».

Поскольку отказ от инвестиций стал новым лозунгом Корпуса морской пехоты, группа отставных генералов публично выступила против Бергера, продемонстрировав беспрецедентную разобщенность среди старших командиров. Один из несогласных — бывший комендант, генерал в отставке Чарльз Крулак. «Вы лишаете себя огромных возможностей, чтобы купить возможности, которые все еще находятся на стадии разработки», - сказал мне Крулак. «Нас изображают как кучку старых пердунов, которые хотят, чтобы Корпус морской пехоты оставался таким, каким он был, и не понимают влияния технологий на ведение войны. Ничто не может быть дальше от истины”.

Сбрасывать со счетов взгляды Крулака было бы ошибкой. Его пребывание на посту коменданта привело к значительным нововведениям в Корпусе. Он заложил интеллектуальную основу, которая позволила Корпусу сражаться в мире после 11 сентября. Он также приобрел V-22 для Корпуса морской пехоты, первый в своем роде самолет с наклонным винтом, который является одновременно самолетом и вертолетом. Стратегическое видение Бергера также является первым в своем роде; в случае войны с Китаем он представляет себе кампанию по захвату островов 21-го века, в ходе которой группы из 60-70 хорошо обученных, смертельно оснащенных морских пехотинцев проникнут на острова в южной части Тихого океана, чтобы нанести удар по китайскому флоту с помощью современных ракетных систем и другого оружия дальнего радиуса действия. Исход войны на море, по мнению Бергера, будет решен множеством сражений, подобных московским.

Критики Бергера на это не купились. «Предположение о том, что морские пехотинцы могут попасть на спорные острова незамеченными и проводить миссии по пополнению запасов, нереалистично», - сказал Крулак. «Кроме того, вы недооцениваете возможности китайцев. Вера в то, что эти силы будут стрелять и убегать, зависит от того, что морские пехотинцы будут двигаться быстрее, чем летит китайская ракета. Вы потеряете морских пехотинцев и не сможете эвакуировать наших раненых и убитых. Флот не приплывет за нашими ранеными».

Адмирал Джеймс Ставридис, который провел большую часть своей 40 с лишним лет военно-морской карьеры в Южно-Китайском море, верит в видение Бергера. «Армия завтрашнего дня будет выглядеть так же, как Корпус морской пехоты сегодня», - сказал мне Ставридис. «То, что делает генерал Бергер, имеет решающее значение». Трюизм среди морских пехотинцев заключается в том, что Корпус должен быть максимально готов, когда Америка находится в наименьшей готовности. В 1930-х годах Корпус морской пехоты впервые разработал доктрину высадки десанта, которая проложила путь не только для кампаний по захвату островов в Тихом океане, но и для высадки десанта, позволившего армии освободить Европу. Инновации, по словам Ставридиса, остаются основной морской миссией.

Дебаты в Корпусе морской пехоты более глубоки, чем междоусобная политика одного рода войск; это дебаты о том, какая форма ведения войны будет доминировать в ближайшие десятилетия 21-го века, ориентированная на платформу или антиплатформенная. Исторические прецеденты изобилуют подобными дискуссиями. Перед Первой мировой войной, в первые годы 20-го века, многие военные придерживались культа нападения, тогдашней устаревшей веры в то, что хорошо обученные, решительные войска всегда одержат победу над обороняющимися силами. Во время Наполеоновских войн 100 лет назад это часто оказывалось правдой. Но по сравнению с винтовками и пулеметами 20-го века, заряжающимися с казенной части, нападение стало более слабой формой ведения войны. К сожалению, потребовались Марна, Сомма и бесчисленное множество других штыковых атак под стрекот пулеметов, чтобы генералы той эпохи признали, что их понимание ведения войны устарело.

Представитель Сет Моултон, бывший морской пехотинец и ветеран войны в Ираке, который входит в Комитет Палаты представителей по вооруженным силам, считает, что сегодняшние несогласные генералы не в состоянии понять, насколько сильно технологии меняют поле боя и как быстро службы должны адаптироваться. «Когда вы посмотрите, какое оружие находится на вершине списка пожеланий украинцев, - сказал мне Моултон, - это не буксируемые гаубицы. Возглавляют их список вооруженные беспилотники, противотанковые ракеты и противокорабельные ракеты.»

Но что, если Бергер ошибается? Что, если его стратегия «отказаться от инвестиций» приведет к чрезмерному инвестированию Корпуса морской пехоты в очень специфическое видение войны, которое никогда не сбудется? По словам Моултона, во многом это связано с той ролью, которую Корпус морской пехоты традиционно играл в качестве инкубатора новых идей как самая маленькая и проворная из служб. «Наша страна может позволить себе чрезмерные инвестиции Корпуса морской пехоты в новый тип ведения войны, который никогда не будет реализован», - объяснил Моултон. «Чего наша страна не может себе позволить, так это недостаточных инвестиций Корпуса морской пехоты в новый тип ведения войны, который действительно имеет место».

События на Украине, похоже, подтверждают антиплатформенно-ориентированный взгляд Бергера на ведение войны, во многом так же, как Первая мировая война подтвердила тех, кто утверждал, что оборона стала сильнее нападения. Конечно, ни одна форма ведения войны не сохраняет первенство вечно. Крулак высказал это замечание, когда мы закончили наш разговор. «Мы должны быть осторожны, чтобы не извлечь из Украины неправильных уроков. У вас есть отличная мера. Следующее, что вы знаете, - это то, что они придумали контрмеры. Итак, вы придумываете контрмеры».

Одной из самых известных контрмер, разработанных после окончания Первой мировой войны, была французская линия Мажино, физическая святыня первенства обороны. Чего французы не учли, так это того, что за два коротких десятилетия определенные достижения — более совершенные танки, самолеты и доктрина общевойсковых войск - снова изменили баланс сил, позволив наступлению вновь занять свою роль доминирующей формы ведения войны. Результатом стал немецкий блицкриг в июне 1940 года, который просто маневрировал вокруг линии Мажино.

Ставка, которую делают Бергер и Корпус морской пехоты, заключается в том, что противотанковые системы станут не американской линией Мажино, а лучшим способом спасти поколение американцев от их собственной Соммы или Москвы, пишет издание.

Источник: centralasia.media