На эту тему в свое время говорилось и написано много, издано более десятка книг. Новый импульс интереса к ней придал острый спор между членами и руководством Временного Правительства, возникший в 2016 году вокруг Конституции 2010 года и деятельности Временного Правительства. Я тогда не участвовал в этом споре, хоть и являлся членом Временного Правительства и имел собственное мнение по обсуждавшимся вопросам.
В том же 2016 году были изданы две фундаментальные книги членов Временного Правительства. Я имею в виду книги заместителя председателя Временного Правительства по работе с судебными и правоохранительными органами Азимбека Бекназарова «Я – кыргыз» на кыргызском языке (618 страниц) и другого заместителя Председателя Временного Правительства по конституционной реформе Омурбека Текебаева «Временное Правительство Кыргызской Республики (7 апреля – 21 декабря 2010 года). События, деятельность, оценки» на русском языке (558 страниц). В этих трудах весьма подробно описаны и подвергнуты основательной критике весь период правления К.Бакиева, предпосылки и ход апрельско-майских событий, трагедии на юге, детально освещена деятельность Временного Правительства.
Разумеется, любые явления, тем более такие сложные и неоднозначные, как события 2010 года, воспринимаются по-разному в зависимости от идеалов, позиций и ценностей людей. Не исключение и я, поскольку был непосредственным свидетелем и участником тех событий. Поэтому должен рассказать о них хотя бы ради того, чтобы внести свой вклад в воссоздание объективной и целостной картины событий 2010 года – года драматического, трагического и вместе с тем героического в истории нашего народа.
События имеют, безусловно, свою предысторию, начатую ещё в 2005 году. Когда произошла революция 24 марта, своим близким, друзьям и знакомым я сказал, что «К.Бакиев уйдет таким же образом, как пришел», но ради стабильности в Кыргызстане в тот момент я не встал в оппозицию к нему. Хотя он сделал мне зло, ибо, став президентом дал указание отобрать мой депутатский мандат, выигранный в ходе парламентских выборов начала 2005 года. Тем не менее, я, наоборот, не стал выступать против К.Бакиева, не раз встречался с ним, о чем писал в статье «Как и почему К.Бакиев стал президентом». Поэтому я не участвовал в акциях Движения «За реформы» и Объединенного фронта Ф.Кулова несмотря на то, что в душе разделял требование ускорения конституционной реформы, которую явно затягивал К.Бакиев. Тогда я призывал власти и оппозицию к миру и сдержанности.
Последняя наша встреча с глазу на глаз с К. Бакиевым состоялась в канун выборов в Жогорку Кенеш в декабре 2007 года. Тогда он обещал не препятствовать на выборах партии «Таза коом» («Чистое общество»), список которой возглавлял я. Но получилось, как раз наоборот: Центризбирком включил нашу партию в список для голосования, но буквально через 15 минут исключил. Как выяснилось, был звонок из Белого Дома. Как прошли и фальсифицировались те выборы, мы все хорошо помним. И они стали для меня своеобразным Рубиконом – красной чертой в моих отношениях с К.Бакиевым.
14 января 2008 года образовалось оппозиционное движение «За справедливость», руководителями которого избрали А.Джекшенкулова, Т.Сариева и меня. Через некоторое время создали «Общественный парламент», председателем которого был избран я, за что получил официальное предостережение прокуратуры, но мы продолжали свою оппозиционную деятельность, проводя собрания и митинги, выпуская печатную продукцию, в том числе бюллетень Общественного парламента, выступая в защиту А.Джекшенкулова и И.Исакова на судебных заседаниях.
В 2009 году, когда Движение «За справедливость» и Общественный парламент приобрели достаточную известность и авторитет, к нам сначала присоединились А.Бекназаров и Т.Тургуналиев, потом Р.Отунбаева и А.Атамбаев. Тогда было создано Объединенное Народное Движение (ОНД) и мы поддержали кандидатуру А.Атамбаева на президентских выборах, учитывая его предыдущий опыт, людские и финансовые ресурсы. К сожалению, тогда Т.Сариев пошёл самостоятельно, внеся разлад.
17 марта 2010 года я был на Курултае оппозиции в районе «Форума», встречался с участниками, которые приехали в поддержку И.Исакова и оппозиции, с Э.Ибраимовой, Д.Чотоновым и другими активными оппозиционными деятелями. В тот день на митинге оппозиция приняла известный список требований - ультиматум К.Бакиеву:
1. Восстановить прежние цены на электроэнергию, коммунальные услуги и мобильную связь;
2. Национализировать стратегические объекты «Северэлектро», «Востокэлектро» и «Кыргызтелеком», которые были проданы за бесценок;
3. Расформировать незаконные структуры, в том числе ЦАРИИ;
4. Освободить невинно осужденных, политических и общественных деятелей, прекратить политические гонения;
5. Удалить сыновей президента и его родственников от власти, прекратить семейное влияние на государственное правление;
6. Привлечь к ответственности международных жуликов, укравших народное добро;
7. Восстановить свободу слова на телевидении и радио, обеспечить открытость любых мнений.
Для реализации этих требований курултай сформировал Центральный исполнительный Комитет, куда вошли 13 человек, в том числе и я, ведомые Р.Отунбаевой.
Вскоре я вступил в партию «Ак шумкар» Т.Сариева, которого хорошо знал начиная с 1991 года, и с которым имел добрые отношения со времени совместной работы в парламенте в 2000-2005 годах. Он оставил самое благоприятное впечатление после того, как во время апрельских митингов 2007 года, организованных Объединенным народным фронтом Ф.Кулова, остался с митингующими до конца, когда их разгоняла милиция с дубинками и собаками в отсутствие самого Ф.Кулова и других видных деятелей оппозиции. В те дни, то есть в конце марта-начале апреля 2010 года, Т.Сариев рассказал, что в узком кругу оппозиции, где меня не было, они решили, что, если в результате народного восстания падет режим К.Бакиева, Р.Отунбаева возглавит правительство, а несколько человек, среди них он, т.е. Т. Сариев, станут её заместителями. Этот факт я предаю огласке сегодня, чтобы народ знал.
Я сожалею также о другом факте, который тоже не стал тогда достоянием широкой общественности и властей предержащих: в конце марта 2010 года, т.е. в канун апрельских событий, я написал статью «Будет ли отмечаться десятая годовщина мартовской революции или чем и как завершится президентство К.Бакиева?». В ней я призвал власти и оппозицию сесть за стол переговоров, учитывая ценный опыт Испании, Польши и России, во избежание повторения мартовских событий 2005 года. Ту статью русскоязычные газеты не опубликовали, боясь негативной реакции Белого Дома, а кыргызский вариант в сокращённом виде вышел в газете «Алиби» как раз 6 апреля, когда произошли события в Таласе.
О событиях, произошедших в Таласе 6 апреля, я узнал во второй половине дня в штабе партии «Ак шумкар». Т.Сариев тогда находился в Москве. Поздно вечером и ночью стала поступать информация о задержании лидеров оппозиции, поскольку на 7 апреля были намечены курултаи и митинги оппозиции в регионах. Я звонил на мобильные телефоны Р.Отунбаевой, О.Текебаева и А.Атамбаева, но на звонок ответил лишь А.Атамбаев. Он рассказал, что был задержан сотрудниками ГКНБ. Я поддержал своего старого товарища, чтобы он держался стойко и пообещал, что мы будем вместе.
В 5 часов утра 7 апреля 2010 года я вместе с Б.Талгарбековым и А.Бейшеналиевым – другом детства Т.Сариева – поехал в аэропорт, чтобы встретить Т.Сариева, вылетевшего ночью из Москвы. Там оказались и представители НПО, в частности, А.Сасыкбаева, Т.Уметалиева и другие. Однако нам не удалось встретить Т.Сариева, поскольку его прямо у трапа самолета задержали и увезли сотрудники ГКНБ. Мы вернулись по домам, условившись в 9 утра встретиться возле моего дома, чтобы дальше поехать на митинг в Сокулук. Однако прямо перед моим выходом из квартиры в дверь постучали сотрудники ГКНБ, которые меня тоже увезли в здание спецслужбы. Моя супруга сказала им в лицо: «Что, возвращается 1937 год?». На то они вежливо ответили, что лишь выполняют приказ. Во дворе дома увидел Б.Талгарбекова и А.Бейшеналиева, ожидавших меня в машине.
По прибытию в здание ГКНБ меня сначала начал допрашивать следователь спецслужбы, но через несколько минут его сменил следователь Генеральной прокуратуры Мамбетакунов (имя не помню). Как следователь ГКНБ, так и он вели себя корректно и вежливо. Допрос длился где-то час-полтора. В районе 12 часов Мамбетакунов вернулся и попросил меня последовать за ним. Когда мы поднялись на несколько этажей выше и вошли в другой кабинет, я встретил Т.Сариева и И.Омуркулова вместе с их следователями, причем первые двое были в приподнятом настроении. Оказалось, что на тот момент во многих регионах власть К.Бакиева уже пала и народ отовсюду шел к Белому Дому. Там же по телевизору видели выступление премьер-министра Д.Усенова на заседании Жогорку Кенеша, где он в самых грубых выражениях характеризовал оппозицию и читал указ К.Бакиева о введении чрезвычайного положения в стране.
Вскоре к нам присоединились Э.Ибраимова и Д.Чотонов. Мы все вместе стали обсуждать ситуацию. Тем временем мне на мобильник позвонил А.Бейшеналиев, рассказав о захвате демонстрантами КТРК и погромах имущества телекомпании. Я просил его остановить это, говоря, что имущество принадлежало народу и государству и что вместо разгрома имело смысл завладеть эфирной сеткой и сообщить народу о происходящих событиях.
Тем временем, мы впятером решили первым делом наладить связь с К.Бакиевым, чтобы остановить кровопролитие и сесть за стол переговоров. Ради стабильности в стране мы готовы были даже согласиться на то, чтобы К.Бакиев оставался на посту президента до проведения новых внеочередных выборов, а до тех пор создать временное правительство национального согласия. Начали искать каналы связи. Оказалось, что И.Омуркулов имел контактные данные государственного советника президента Э.Сатыбалдиева. Он позвонил ему с просьбой о встрече. Э.Сатыбалдиев согласился и прибыл в здание ГКНБ где-то в 4 часа дня.
Мы обсудили с ним ситуацию и решили послать делегацию в Белый Дом. Остановились на троих: И.Омуркулове, Т.Сариеве и мне. Но я отказался по состоянию здоровья. И.Омуркулов и Т.Сариев вместе с Э.Сатыбалдиевым ушли в Белый Дом для переговоров. Тем временем к ГКНБ прибыла большая группа демонстрантов, которая начала атаковать здание, чтобы освободить нас. Тогда первый зампред ГКНБ Турдубек Алмаматов (председателя М.Суталинова и его советника Марата Бакиева не было) и другие руководители спецслужбы где-то в 5 часов вечера выпустили Д.Чотонова для переговоров с атакующими, через час меня и Э.Ибраимову. К тому моменту уже было убито несколько человек, я видел тела, когда их уносили атакующие. Выйдя к толпе, меня подняли на БМП и я призвал массу к сдержанности и спокойствию, призвал не громить здание ГКНБ, ибо там тоже хранилось государственное имущество. К тому же, там был оружейный склад.
Через минут двадцать выпустили О.Текебаева, которого не было среди нашей группы. Видимо, он содержался в подвале здания. В сопровождении той же самой БМП и с флагом партии «Ата Мекен» он помчался по бульвару Эркиндик в сторону Белого Дома. Я же в компании бывшего председателя Бишкекского горкенеша Зоотбека Кудайбергенова (он тоже вступил в партию «Ак шумкар») и своих родственников пошел к старой площади, где увидел огромный столб черного дыма со стороны площади «Ала-Тоо» (оказывается, тогда было подожжено здание Генеральной прокуратуры). Меня попросили войти в здание Жогорку Кенеша, в кабинет Р.Отунбаевой, которая в то время была депутатом от СДПК. Тогда было примерно начало восьмого часа вечера, народа оказалось много. Пришли Р.Отунбаева и другие лидеры оппозиции кроме А.Атамбаева и А.Бекназарова. Вдруг сообщили, что К.Бакиев сбежал. Тогда же был слух, что из Токмака едут военные в его поддержку. Таких слухов в тот момент было очень много.
В кабинете Р.Отунбаевой начали обсуждать ситуацию. Мы послали И.Омуркулова в мэрию Бишкека, Т.Мадылбекова в городское УВД, Б.Шерниязова в МВД для переговоров. Из-за ухудшения самочувствия я через некоторое время покинул совещание, сказав Т.Сариеву, что буду согласен со всеми их решениями. Где-то в 22 часа по телевидению видел выступление О.Текебаева, который сообщил о создании временного исполнительного комитета во главе с Р.Отунбаевой, куда вошли 14 человек, в том числе я. Тотчас своей семье и близким сказал, что поскольку была пролита кровь, я не буду занимать какую-либо официальную должность.
Около 9 часов утра 8 апреля я поехал в здание Жогорку Кенеша. Там было полно народа, особенно у приемной Р. Отунбаевой. Мне было крайне неприятно, что находившиеся там некоторые довольно известные люди, занимавшие государственные посты при А.Акаеве и К.Бакиеве, начали просить меня содействовать получению новых должностей у Р.Отунбаевой.
Когда я вошел в кабинет, она беседовала с Э.Каптагаевым и К.Дуйшебаевым. Мне пришлось немного подождать. Когда она освободилась, я поздоровался и спросил: «Вечером я по телевидению узнал о моем включении в состав Временного Правительства. Чем могу помочь?». Она мне сразу сделала замечание: мол, я не очень активно боролся против К.Бакиева. Видимо, Р.Отунбаева считала, что я не такой ярый революционер, как она сама, Т.Тургуналиев или А.Бекназаров. Затем объявила состав руководства Временного правительства и его полномочия. Меня попросила помочь О.Текебаеву в проведении конституционной реформы, поскольку, по её мнению, я имел большой опыт законодательной деятельности, а также принять участие в пресс-конференции.
На ней, в основном, говорили Р.Отунбаева и О.Текебаев. Я выступил после них кратко, обратившись к К.Бакиеву, который находился в родном селе Тейит в Джалал-Абадской области: «Неужели мало вчерашнего кровопролития? Я призываю немедленно прекратить попытку вооруженного противостояния и покинуть пределы страны».
Потом я дважды заходил к О.Текебаеву с желанием и предложением помочь. Поскольку он особой заинтересованности в моей помощи не проявил, в дальнейшем перестал. К тому же он, как и некоторые другие руководители и члены Временного Правительства, стал труднодоступным, окружив себя вооруженными автоматчиками. На это я два раза обращал внимание на заседаниях Временного Правительства, говоря, что нельзя так себя вести, когда народ нуждается в защите в пору смуты и неопределенности, мы должны были показать пример скромности и ответственности. К сожалению, они не внимали моему голосу.
Хочу прояснить, что я был единственным членом Временного Правительства, не занимавшим какой-либо официальной должности и, следовательно, не получавшим заработной платы. Всю свою работу в качестве члена Временного Правительства, председателя двух комиссий по политической оценке апрельских событий и трагедии на юге, я выполнил на общественных началах. В мероприятиях и заседаниях Временного Правительства участвовал только тогда, когда приглашали. Поэтому не принимал участие в разделе портфелей и издании первых Декретов, в клятве членов Временного Правительства на «Ата Бейите», распределении финансовых средств, в учреждении и раздаче звания «Герой апрельской революции», в мероприятии, посвященном 60-летию И.Исакова перед внезапным началом ошских событий.
О событиях в Оше я узнал по телевидению во время обращения Р.Отунбаевой. Должен отметить, что председателями двух комиссий я был назначен по её предложению и указу. При этом она как-то благосклонно отмечала, что я – человек нейтральный и объективный, поэтому выбрала меня.
Однако, во время и после завершения работы ведомых мной комиссий имели место некоторые сложности политического и правового порядка. Например, после окончания деятельности первой комиссии члены Временного Правительства обсудили её заключение на своем заседании и сделали ряд замечаний, внесли свои уточнения и поправки. Поэтому есть расхождения между её первоначальным вариантом, подписанным членами комиссии, и изданной аппаратом Временного Правительства брошюре. Я считал это неуместным и неправильным, поскольку заключение комиссии не должно было подвергаться изменениям со стороны тех, кто был в той или иной мере причастен к расследуемым событиям. Иначе, какой смысл был создавать комиссии? По этой причине и, наученный уже горьким опытом, я сразу, по завершении работы второй комиссии по оценке июньской трагедии на юге, предал огласке результаты ее работы и заключение. Руководитель аппарата Временного Правительства Э.Каптагаев выражал недовольство по этому поводу в телефонном разговоре со мной. Тем не менее, в январе 2011 года я два дня подряд отчитывался за работу комиссии и деятельность Временного Правительства в Жогорку Кенеше. Я до сих пор сожалею, что выводы и рекомендации комиссии, как, впрочем, и следующей депутатской комиссии Жогорку Кенеша, не стали предметом разбирательства на уровне президента и правительства, хотя было обещано, что заключение комиссии будет обсуждаться на Совете безопасности. Увы, ни один руководитель силовых структур республики, акимы районов и губернаторы южных областей не были привлечены к политической ответственности за события на юге. В этом отношении новая демократическая власть оказалась гораздо безответственнее, чем коммунистический режим 1990 года: тогда все первые руководители районов и городов были освобождены от занимаемых должностей, а первый руководитель Ошской области У.Сыдыков получил строгое партийное взыскание.
В тот критический период в деятельности Временного Правительства имели место и другие недостатки. Например, силовые структуры и правительство не среагировали оперативно на поступавшие сигналы и предупреждения таких известных политиков-женщин, как Ж.Жолдошева, Ч.Султанбекова и других о назревающей опасной ситуации на юге страны, на письмо мэра Оша М.Мырзакматова, где приводились конкретные факты обострения ситуации. Более того, аппарат Временного Правительства не предоставил нам, специально созданной комиссии, информации спецслужб для ознакомления, сославшись на гриф секретности.
Однако, наиболее уязвимым местом деятельности Временного Правительства явилась конституционно-правовая неопределенность: своим первым Декретом, принятым ночью 7 апреля, Временное Правительство сохранило юридическую силу Конституции 2007 года и тут же (а также и в дальнейшем) нарушило её, распустив все другие высшие конституционные органы власти. Очевидно, при этом не хотели повторить горький опыт 2005-2007 годов, когда К.Бакиев вопреки своим обещаниям не торопился провести конституционную реформу. Видимо, поэтому члены Временного Правительства предпочли революционный, а не правовой путь. В мировой практике, в случаях революции или переворота, обычно до принятия новой Конституции приостанавливают или вовсе отменяют действующую Конституцию, четко объяснив и оговорив сроки. В этом смысле даже отставка А.Акаева 2005 года не была полностью легитимной, поскольку по действовавшей на тот момент Конституции 2003 года, полномочия президента могли быть прекращены только через отставку по его заявлению, сделанному на заседании Жогорку Кенеша. Между тем, у нас как А.Акаев, так и К.Бакиев были вынуждены писать заявления об отставке за рубежом. То есть смена власти у нас произошла в силу революционной целесообразности, а не Конституционным способом.
Другой слабостью Временного Правительства явилось отсутствие единства в его рядах. Я хорошо помню, как во время заседаний происходили споры и стычки между А.Атамбаевым с одной стороны, А.Бекназаровым и Т.Сариевым – с другой. Как уже отмечалось выше, ещё в 2009 году во время президентских выборов А.Атамбаев и Т.Сариев не смогли достичь согласия. Как и я, А.Атамбаев и А.Бекназаров имели определенные расхождения во взглядах с О.Текебаевым по проекту Конституции 2010 года. Например, я ещё тогда выступал за сохранение Совета безопасности, считая внедряемый тогда Совет обороны характерным только для военного времени.
Следствием разлада руководителей Временного Правительства стало также раздельное участие их партий в парламентских выборах осенью 2010 года, по итогам которых лидирующие места заняли оппозиционные партии «Ата-Журт» и «Ар-Намыс», а партия Т.Сариева со мной в составе вовсе не прошла в Жогорку Кенеш.
Наконец, не могу не написать о том, что звание «Герой апрельской революции», вознаграждение и должности за участие в революции – исключительно кыргызский феномен. Обычно, в революциях люди участвуют по совести и внутреннему убеждению, а не ради званий или должности, хотя бывают случаи, когда к ней примазываются бандиты и мародеры с целью выгоды и грабежа. Я всегда преклоняю свою голову перед павшими и ранеными джигитами, но среди выступавших было немало негодяев, которые, как в 2005, так и в 2010 году занялись, как известно, типичным мародерством и грабежом. В этом смысле для меня подлинными революционерами являются иностранцы, воевавшие против тирании и произвола на стороне восставшего народа, например, англичанин Т.Пейн и француз Лафайет – активные участники Американской революции, великий Байрон – жертва греческого восстания, многие другие, поддержавшие Октябрьскую революцию в России и сторону республиканцев в Испании против диктатора Франко. Благородством является и то, что Т.Пейн и Лафайет отказались от высоких должностей, когда Америка достигла независимости, считая свое участие в революции делом морали. Тем не менее, я считаю, что Временное Правительство во главе с Р.Отунбаевой в 2010 году сделало все возможное, чтобы не допустить политическое противостояние в апреле-мае до состояния гражданской войны, и погасить пламя межэтнического конфликта на юге в течение 3 дней. В этой связи стоит сравнить два конфликта: в 1990 году остановили конфликт благодаря вмешательству внутренних и десантных войск СССР, переброшенных из России, в 2010 году стабилизировали обстановку собственными силами, сообща, в единстве народа и государства, имя которому Кыргызстан.
Вторым важным достижением Временного Правительства следует считать принятие 27 июля 2010 года новой Конституции, в которой подвергся демонтажу режим личной власти президента, были усилены полномочия парламента и правительства, проведение в октябре того же года мирных и демократических выборов в Жогорку Кенеш, создание партийного парламента. Тем самым Кыргызстан вновь вернулся в конституционное поле.
В-третьих, само Временное Правительство выполнило 7 (семь) пунктов-требований, озвученных 17 марта 2010 года на Курултае оппозиции.
Таким образом, свержение режима К.Бакиева, создание Временного Правительства – звенья одной цепи, вызванной исторической необходимостью. Поэтому эти события стали важной вехой в новейшей истории Кыргызстана, вернувшей развитие страны на путь демократии и свободы. В отличие от тех, кто во время правления К.Бакиева и революционных событий 2010 года спрятал свою голову и выжидал, а после стабилизации обстановки громко кричит, я не отрекаюсь от своих слов и действий, а также готов ответить за них где угодно. Что же касается моих отдельных критических замечаний и оценок относительно деятельности Временного Правительства, то они преследуют добрую цель – способствовать объективному, всестороннему изучению тех сложных и противоречивых событий и процессов, извлекать уроки на будущее, дабы не повторять ошибок.
Абдыганы Эркебаев,
академик НАН Кыргызской Республики
Булак: “Майдан.kg” гезити