В СМИ, в правительстве, парламенте и далее — везде бесконечно говорят о поборах в школах, огромных добровольно– принудительных вступительных взносах, сдираемых с родителей. Но победить монстра мздоимства не удается никому.
Может быть, как в анекдоте с неуловимым Джо, с этим позорным явлением никто и не хочет бороться, и любые попытки вывести на чистую воду организаторов серых схем сталкиваются с круговой порукой и наглой кампанейщиной? Мы проследили за действиями известной правозащитницы Анары Дауталиевой, которая в поисках справедливости устроила бессрочную голодовку у здания мэрии Бишкека.
Чем больше воруешь, тем выше должность?
Наше издание писало об акции, устроенной Анарой Дауталиевой (“ВБ”, 26 августа, “В детсадах масло не масляное?”).
— Чем больше мы говорим о коррупции, тем больше она становится основой жизни. Ведь коррупция — имя существительное, то есть это не абстрактное понятие, а за этим стоят конкретные люди. Сегодня чем больше воруешь, тем выше у тебя пост. Терпеть это уже невозможно, — говорила тогда Дауталиева.
К активистке вышел сам мэр Бишкека Албек Ибраимов. Она лично вручила главе муниципалитета заявление, в котором “озвучен ряд фактов о коррупционных сегментах в сфере образования и деяниях отдельных чиновников и директоров школ”.
По заявлению Дауталиевой мэр создал специальную комиссию, которую сам и возглавил. Сейчас идет служебное расследование по фактам, изложенным в письме. Параллельно активистка обратилась и в Генпрокуратуру, но, оказывается, заниматься проверкой средств общественных фондов при школах ее сотрудники не имеют права. Поэтому они посоветовали Дауталиевой написать в ГСБЭП, глава которой лично принял от нее заявление.
Мы полюбопытствовали, какие жареные факты подкинула силовикам правозащитница. И выяснилось, что Анара эже, наверное, единственная, кто еще помнит распоряжение премьер–министра (от 31.03.2016 года): “Государственным и муниципальным дошкольным образовательным и общеобразовательным организациям запрещается отказывать гражданам в приеме детей из–за невозможности родителей осуществлять целевые взносы” (как говорят в народе, добровольно–принудительные пожертвования).
“Однако в отношении директора столичной школы № 6 Айгуль Шимовой к нам систематически идут жалобы от родителей. Она требует сдавать по 25 тысяч сомов для приема ребенка в первый класс. А вот за перевод из одной школы в другую нужно отдать 20 тысяч сомов”, — пишет полицейским правозащитница.
Откуда такие цифры, могут спросить любопытные.
— Недавно один родитель (Чыналиев) рассказал, что он обращался к директору, она направила его к своим подчиненным. В итоге бухгалтер общественного фонда Асель Ыбытаева потребовала 25 тысяч сомов взноса за зачисление его ребенка в 1–й класс, а в 2015 году директор Шимова сказала родительнице Бекбулатовой, что за перевод школьника нужно 20 тысяч сомов, — объясняет Дауталиева. — Вообще–то прием в первый класс и перевод из других учебных заведений должна осуществлять приемная комиссия, куда входят представители администрации школы — директор, завучи, члены попечительского совета. Но в школе № 6 этот прием ведет единолично директор Шимова. На ее столе лежит большая общая тетрадь для подобных записей. Я сама была свидетелем того, что нарушается принцип гласности и прозрачности.
Где деньги, Зин?
Дауталиева берет калькулятор и начинает считать доходы администрации школы: “Сегодня в школе 6 первых классов примерно по 38 учеников. Это получается 228 детей. Примерно 50 из них с микроучастка — возможно, с них не брали вступительные. Остается 178 школьников, родители которых должны сдать по 25 тысяч сомов. Получается 4 миллиона 450 тысяч сомов. Кроме того, по моим сведениям, был перевод из других школ 70 человек. Посчитаем: 70 детей по 20 тысяч сомов... Это еще 1 миллион 400 тысяч. То есть на расчетном счете школы официально должно находиться около 6 миллионов сомов!
Нужно сказать, что, кроме расчетного счета, существует и благотворительный фонд поддержки школы № 6, куда родители учащихся добровольно–принудительно перечисляют по 600 сомов в месяц.
— В августе я оформляла свою родственницу в 5–й класс. Тогда завуч Мырсакматова вручила мне реквизиты расчетного счета, куда нужно было переводить по 600 сомов ежемесячно. Это было подозрительно: во–первых, учебный год еще не начался, а во–вторых, реквизиты должны были передать представители общественного фонда школы, которые обязаны сначала ознакомить меня с протоколом о ежемесячной оплате, — рубит правду–матку Анара эже.
И вообще, по ее мнению, директор благотворительного фонда поддержки школы — номинальное лицо, многие его не знают, а фондом де–факто руководит единолично Шимова. Она–то, убеждена правозащитница, и определяет сумму оплаты, а ее знакомая Асель Ыбытаева является бухгалтером фонда.
“Директор Шимова распоряжается финансовыми средствами фонда вразрез с законами “Об образовании” и “О НКО”. В этом учебном заведении учатся примерно 2 тысячи учеников, 1800 из них регулярно оплачивают в общественный фонд по 600 сомов ежемесячно. Получается кругленькая сумма. Поэтому прошу проверить в ЗАО “БТА банк”, ведется ли доплата педагогическому коллективу, платятся ли налоги и делаются ли отчисления в Соцфонд и прочее”, — писала мэру Бишкека активистка.
По утверждению Дауталиевой, в ноябре 2015 года произошел случай, который доказал, что финансовыми средствами фонда и школы лично руководит Шимова. По ее словам, в то время намечалась поездка учеников 10–11–х классов и двух учителей в город Красноярск для участия в семинаре по естественно–математическим предметам. Родители уже выписали сопровождающим детей педагогам доверенности, забронировали билеты. Но поездка сорвалась из–за того, что Шимова улетела в США в отпуск, а без нее педагогам не выделили из фонда деньги на приобретение авиабилетов. Хотя общественный фонд по идее независим, и присутствие или отсутствие директора школы не должно влиять на его функционирование.
На нет и суда нет
Финполицейские два месяца проверяли крутые школы Бишкека. Наверное, затратили кучу нервов, времени и мозговой энергии. И вот тебе результат: следователь столичного управления ГСБЭП старший лейтенант Тыналиев подписывает постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Этот любопытный документ нужно не просто цитировать, его следует отправить в музей пустой словесности, если такой имеется. “Директор гимназии № 6 Шимова и бухгалтер благотворительного фонда Ыбытаева при опросе пояснили, что взносы на добровольной основе в размере от 10 сомов до 25 тысяч сомов были закреплены на общешкольной родительской конференции от 18.09. 2010 года, а взносы в размере 600 сомов — на заседании попечительского совета 25.08.2015 года. Из фонда оказывается материальная помощь социально незащищенным учащимся, работникам школы, выплачиваются стипендии, приобретаются материалы на хозяйственные нужды школы. Ежемесячно сдаются отчеты в Соцфонд и налоговую службу, вывешиваются отчеты на доске объявлений школы с подробным описанием расходов и поступивших средств. Кроме того, приглашаются независимые аудиторы для проверки фонда”, — пишет силовик.
По поводу изложенных в письме фактов старший лейтенант опросил бухгалтера Ыбытаеву. Та пояснила, что не требовала у Чыналиева 25 тысяч сомов. Она лишь ознакомила его с протоколом, в котором родители учащихся несколько лет назад приняли решение добровольно расстаться в пользу школы с суммой от 10 сомов до 25 тысяч сомов. Полицейский расспросил и Чыналиева. “Тот пояснил, что внести добровольный взнос в 25 тысяч сомов у него не было возможности, но, несмотря на это, его сын был принят в школу”, — пишет Тыналиев.
А вот директор Шимова пояснила силовику, что не знает никакую Бекбулатову, а значит, и разговора о 20 тысячах сомов за перевод ее ребенка в другую школу не было. Сама же гражданка Бекбулатова отказалась что–либо пояснять.
Шимова также представила свою версию следователю о несостоявшейся поездке в Красноярск. “Гимназия № 6 совместно с Минобразования Кыргызстана заключила соглашение о сотрудничестве с Сибирским федеральным университетом. По договоренности в 2015 году учитель физики Павленко должна была собрать группу из учащихся, заинтересованных в обучении в СФУ, и вылететь с ними в Красноярск. Но желающих не оказалось, и поездка не состоялась”.
Создается ощущение, что следователь ГСБЭП не расследование проводил, а чай пил с подозреваемым. Это как в известном анекдоте. Судья спрашивает у подсудимого: “Какие аргументы можете привести в свою пользу?”. Подсудимый с большим носом молча открывает кейс, набитый долларами. Судья (улыбаясь): “Подсудимый, вы признаете вину?”. Подсудимый: “Нэт!”. Судья: “Ну на нет и суда нет!”.
В постановлении есть и откровенные ляпсусы. Так, полицейский пишет: “В целях установления прозрачности использования средств, поступающих в общественный фонд школы, в Министерство образования и науки было отправлено письмо о проведении аудита финансово–хозяйственной деятельности фондов средних школ. На что был получен ответ о том, что проведение аудита в общественных фондах, общественных объединениях в соответствии со статьей Закона “О некоммерческих организациях” не допускается”. Выходит, полицейский даже не знает, кого просить о проведении проверки. Вообще–то, этим занимается его родной ГСБЭП, ну, может, еще на это имеют право сотрудники Счетной палаты. Ну уж никак не Минобраз. Возникает ощущение, что все это для отвода глаз.
Не виноватый я, она не пришла
В конце этого канцелярского опуса следователь пишет: “Кроме того, в целях получения подробного пояснения по всем указанным доводам неоднократно были попытки пригласить Дауталиеву для дачи пояснений, на что она отказывалась явиться”. (Яркий и самобытный стиль автора сохранен.)
Мы обратились к Дауталиевой за разъяснениями. По ее словам, да, следователь ГСБЭП звонил ей пару раз с просьбой обеспечить явку свидетелей, но никаких комментариев у нее не брал. Она специально для полицейских приготовила памятку, как грамотно проверять общественные фонды, но документ почему–то не пользуется популярностью среди борцов с экономпреступлениями.
Вообще постановление вызвало у Дауталиевой смешанные чувства.
— Я внимательно прочитала сей документ. Вот следователь пишет, как он обратился в Мин-образования с просьбой провести аудит, а те отвечают: мол, мы не можем, закон не позволяет. Это говорит о том, что следователь по экономическим преступлениям элементарно не знает законодательство страны и свои функциональные обязанности... — возмущается правозащитница.
— Что же касается вступительных взносов по 25 тысяч сомов, то, мол, их установили сами родители. Тогда предоставьте расшифровку общешкольной родительской конференции! Там должны подписаться больше половины родителей, а это тысяча человек. И почему именно 25 тысяч, а не 20 сомов? Это большая сумма. Сегодня потребительская корзина у нас 6 тысяч сомов. Откуда эти бешеные цифры?! Кстати, во время поступления ребенка в школу с его родителями должны контактировать только педагоги. При чем здесь бухгалтер благотворительного фонда? — удивляется Дауталиева.
Активистка собирается оспорить постановление ГСБЭП в органах прокуратуры. По ее словам, настало время, когда нужно провести комплексную проверку школ. А пилотным проектом должна стать гимназия № 6. Финпол обязан отследить, куда уходят деньги родителей, а не заниматься отписками, а вот Счетная палата возьмет на себя работу по проверке спецсчетов. Только таким образом можно докопаться до коррупционных схем в образовании.
Азамат КАСЫБЕКОВ
Источник - "Вечерний Бишкек"