Наблюдательные люди, наверное, уже заметили, что у нас с недавних пор появился новый ориентир — Монголия, чья биометрическая демократия нашим властвующим персонам показалась эталоном.
 
Они нам неустанно твердят: биометрия сплотит нацию, укрепит государственность и безопасность граждан, позволит справедливо провести предстоящие парламентские, а затем и президентские выборы, поэтому ей суждено остаться в истории. Даже ссылаются на святой Коран, намекая, что–де сдавать свои биометрические индикаторы является велением Всевышнего.Так вот, любую идею можно довести до культа. Догматы этого нового культа официально озвучены: биометрическим еретикам правительство, возможно, закроет доступ к ряду государственных услуг, таких, как пенсии, пособия, даже зарплаты, а также получение справок, документов, поскольку они не окажутся в базе данных. Более того, отказников не допустят к голосованию на предстоящих выборах, что закреплено уже в законе.
 
Хромые аргументы
    
Почему из–за биометрики власть лишает права голосовать, по некоторым данным, более миллиона граждан?
    
Ответ такой: избирательные права не являются абсолютными даже по Международному пакту о гражданских и политических правах, поэтому их можно ограничить, что предусмотрено в нашей Конституции. Так заявил на недавнем круглом столе представитель аппарата президента, который там как раз заведует отделом правового обеспечения. По словам Анарбека Исмаилова, если человек хочет в полной мере пользоваться гражданскими правами, то он должен как минимум получить паспорт. Ну а если человек хочет участвовать в выборах, он должен пройти биометрическую регистрацию.
    
Обратимся к самому пакту, где содержится специальная статья (25–я), посвященная именно этому вопросу. В ней говорится, что каждый гражданин должен иметь право и возможность голосовать на периодических выборах без всяких дискриминаций и необоснованных ограничений. Иначе говоря, избирательное право в этом документе ставится наряду с абсолютными правами, ограничение или отчуждение которых не допускается ни при каких обстоятельствах.
    
В отличие от них относительные права, в том числе и избирательные, действительно могут быть приостановлены на определенный срок, особенно на период чрезвычайных или военных ситуаций, что считается обоснованными ограничениями. Кроме того, не имеют права избирать или быть избранными недееспособные, признанные судом, а также отстраняются от голосования заключенные. А это уже называется лишением избирательных прав. Все остальные препятствия по правилам демократического правового государства признаются дискриминационными.
    
Даже суперсовременные технологии, успешно применяемые в развитых обществах, не смогли внести коррективы в эти права. Нет ни одной страны в цивилизованном мире, где во время выборов требуют от своих граждан биометрические индикаторы. Многие в Европе, в целом на Западе голосуют по удостоверению личности, водительским правам, в последнее время стали делать это через Интернет. Паспорта, в том числе и биометрические, у них обязательны только для путешествий за границу. И ничего, сограждан без биометрии не признают там неправоспособными.
    
Аргумент юриста из президентского аппарата о том, что Конституция допускает ограничение избирательных прав какой–то части граждан из соображений безопасности, также несостоятелен. Чем будут угрожать, например, национальной безопасности страны те, кто не прошел биометрическую регистрацию? Они, что, состоят в каких–то радикальных организациях? Может быть, потенциальные бунтари, готовые нарушить общественный порядок, покусятся на права и свободу других? Или они нездоровая и безнравственная часть нашего народа? Ведь именно по таким причинам Основной закон приписывает ограничение отдельных прав и свободы, которые должны быть соразмерными указанным целям. Но наш юрист придает этим обстоятельствам почти абсолютный характер, прибегая к расширительному, весьма вольному толкованию положений Конституции.
    
Такая привычка, приобретенная еще при правлении первого президента, основательно сбила нас с курса к правовому государству и завела на путь к праву государства. Власть всегда берет на себя роль главного произвольного интерпретатора закона и все время выходит за пределы его замысла, при этом проявляя надменность, снобизм в отношении к тем, кто не согласен с ее толкованием. Вот и наш юрист тоже заявил, что, несмотря на настойчивый призыв властей сдать биометрические данные, кое–кто целый год лежит на диване, а потом говорит: “Это неконституционно”. Такие люди, дескать сами себя добровольно лишают права “участвовать в выборах”.
 
Идиотесы и идиократы
    
Биометрия настораживает не только наших граждан, но и активного, деятельного, весьма просвещенного западного человека. Там многие, среди них есть известные эксперты в области высоких технологий, говорят, что в биометрический век мы рискуем превратиться в “прозрачных людей”. Ибо сочетания фамилии, адреса и биометрических характеристик будет достаточно для получения обширной информации о человеке: от его предрасположенности к различным заболеваниям до его вредных привычек, даже сексуальной ориентации.
    
“За всю историю жизнь каждого человека еще никогда не была так прозрачна для институтов власти”, — писал недавно один французский либерал. Как предупреждал Джордж Оруэлл, давно обошедший Нострадамуса по числу сбывшихся предсказаний, “большой брат” стал следить за нами везде и всюду. Мощнейшие компьютеры позволяют ему в любой удобный момент узнать, какие у нас банковские счета, на что тратим наши деньги, с кем и о чем говорим. И эта тенденция лишь набирает обороты. Всякие кризисы, происходящие с начала XXI века, успехи высоких технологий становятся лучшим поводом для ограничения личных свобод.
   
Так что вопрос вовсе не в ленности наших граждан. Дело в самом прогрессе, имеющем всегда двойственный характер. А если пойдем еще дальше, то любой народ, даже самый передовой, имеет право быть “идиотом” и пользуется им со времен древнегреческих полисов. Тот, кто от участия в политике уклонялся, например не ходил на голосование, просто занимался своим личным делом, тогда как раз и назывался “идиотес”. Таковых нынче полно даже в самых демократических странах, где явка избирателей на выборы едва превышает половину всего электората. По данным БДИПЧ ОБСЕ, в США количество незарегистрированных избирателей составляет около пятидесяти миллионов.
    
Как показывает история и практика, не от этих “идиотесов” исходит большая опасность для общества, а от тех “идиократов”, которые окажутся в государственных структурах. И на каждую хорошую мысль, как говорили в прежние времена, на верхах обязательно найдется свой дурак, доводящий ее до абсурда. Вот тогда власть чаще начинает допускать глупости, причем она будет делать это из самых благородных побуждений. Наша биометрическая демократия тому лучшая иллюстрация.
 
Избирательная сегрегация
    
В контексте современного правопонимания Закон “О биометрической регистрации граждан КР” по некоторым параметрам попахивает анахронизмом. В частности, до 1936 года советская власть отстраняла от голосования все сомнительные элементы по классово–политическим мотивам. Наш закон неблагонадежным объявил всех тех, кто не прошел биометрическую регистрацию.
    
Во–вторых, закон напоминает институт гражданской смерти, возникший еще в римском праве и сохранившийся в ряде стран вплоть до середины XIX века. Он означал лишение граждан правоспособности в виде наказания в силу разных обстоятельств. В качестве такого условия наш закон признает отсутствие у граждан биометрических данных. Этот институт уже давно вышел из широкого правоприменительного оборота, тогда как у нас его возродили как правовое новшество.
    
В–третьих, этот закон похож на избирательную сегрегацию, или апартеид, когда какая–то группа населения не допускалась к всенародным волеизъявлениям по расовым, религиозным, этническим и прочим признакам. Наш закон отсекает определенные части своих же собственных граждан от голосования по биометрическим причинам.
    
Некоторые депутаты ЖК сильно удивляются, заявляя о том, “как можно было посчитать закон о биометрике неконституционным”? И нам тоже не стоит удивляться, если Конституционная палата, где назначен основным докладчиком уже другой судья по этому вопросу, признает этот закон конституционным и демократичным.
    
Право — это совокупность правил поведения, которые установлены государством и защищаются от нарушения именно государством. У нас же, наоборот, именно посягательство государства на эти правила считается правом, а правоспособность граждан привязывается исключительно к паспорту, в том числе биометрическому, как поясняет нам юрист из президентского аппарата. В современном мире гражданская правоспособность неотделима от самого существования человека. Пока человек жив, он обладает правоспособностью.
 
Эпоха мультиличностей
    
Что касается биометрии, она, конечно же, не вторжение в божественную сферу, как заявляют многие религиозные и вкупе с ними правозащитные лидеры в мире. О том, что некоторые физиологические данные, в частности кожный рисунок на подушечках пальцев, у каждого человека индивидуален, знали еще в древних Ассирии и Вавилоне. В наш век биометрия стала научной дисциплиной и ее методы сильно расширились. Они применяются в очень многих сферах, в том числе и в медицине. Ученые уверены, что развитие техники рано или поздно сделает возможным сбор биометрического материала всех жителей Земли. А вот что будет делать с этим материалом потом человечество, использует ли его во благо? Вопрос остается открытым.
    
Главное уязвимое место — безопасность этих данных. Раньше утверждали, что подделать биометрический паспорт невозможно, но по просьбе одной британской газеты голландский ученый легко опроверг это. Известный специалист по компьютерной безопасности Брюс Шнайер тоже говорит, что “цифровые данные можно делать некопируемыми настолько, насколько воду можно сделать сухой”. Безопасность, по его словам, это не результат, а процесс. Чтобы надежно хранить базу данных, следует постоянно совершенствовать систему, иначе невозможно узнать, за счет чего она ломается. А это требует немалых денег.
    
С этой задачей пока не полностью справляются самые богатые и высокотехнологичные страны. Даже Пентагон недавно признался, что США пока не готовы к кибервойне. Зато когда мир вступил в век форсированного развития биометрии, появление “второй виртуальной личности”, о которой говорят футурологи, может стать реальностью очень даже скоро. Тогда наш клон (фейк, сокпаппет), обладая все теми же биометрическими параметрами, что и мы, запросто сможет получить за нас зарплату, пенсию, пособие, банковские дивиденды, оставляя нам лишь оплату налогов, штрафы и прочие расходы. Преступная империя ни на шаг не отстает от прогресса, она уже активно торгует персональными данными людей на киберрынке. И из одной личности она может сделать мультиличности.
 
* * *
 
Использование биометрии, безусловно, может улучшить процесс голосования, повысить легитимность и прозрачность выборов. Однако и биометрия не чудодейственна. Ее просто следует использовать с умом.
    
Ни одна даже самая совершенная технология не устраняет повод и возможности социально–политических конфликтов. Тому доказательство опыт многих стран, где, впрочем, собирали биометрических идентификаторов избирателей не один год. Или возьмите Украину, на парламентских выборах при прежнем президенте на каждом участке стояли видеокамера, ноутбук и прозрачные урны, велась прямая трансляция, когда любой мог видеть ход голосования. И все это не предотвратило Майдан.
    
Наш президент как–то предупредил, что “если выборы пройдут нечестно, то правительство станет врагом народа”. Но ведь у нас другая традиция: во всем крайним окажется один человек — глава государства.
 
Эсенбай НУРУШЕВ, публицист
Источник - "Вечерний Бишкек"