По интеллектуальной элите судят о всей нации. Но и промышленники, спортсмены или строители тоже могут сказать, что по ним судят о развитии государства. И они, передовые, тоже часть интеллектуальной элиты, поднимающей уровень общественногосознания.

 

Вперед, в прошлое?

    

Некоторые артисты и спортсмены хвастаются, что национальный флаг Кыргызстана поднимается за рубежом именно благодаря им. Но не надо обманываться — одна–две победы на состязаниях среднего ранга, во–первых, особой погоды не делают, а во–вторых, их победы не подхватываются, не продолжаются, не становятся примерами и даже по–настоящему не оцениваются.

    

Кто–то всегда использует чьи–то победы в идеологических целях, но совсем другое — понимать детали и поднимать проблемы, чтобы подвигнуть к действиям людей, которые могут повлиять на улучшение достигнутого. Для этого в обществе должны быть люди, которых все уважают, к чьему мнению прислушиваются и советам которых следуют. Обобщенно говоря, элита, но не просто те, кто занимает должности или принимает решения, а и те, кто формирует общественное мнение, задает тон, открывает горизонты.

    

Но в каком сейчас состоянии общественное мнение, если оно вообще есть? В нем уже оказываются базаркомы и мошенники, а остальные с немалой долей зависти называют их молодцами и ловкачами (кыйын), их мало кто осуждает и тем более не останавливает, а напор, не встречая преград, заполняет общественное пространство.

    

Еще печальнее — нет современной фактуры, которую можно было бы поднять как знамя, что можно было бы помещать в золотые рамы и отполировывать, заставляя сверкать новыми гранями. За неимением взгляда в будущее и неумением его формировать все бросились лакировать историю: если политики любят верещать про будущее: сделаем то, достигнем того, добьемся этого, то писатели и поэты просто упиваются прошлым.

    

Песню Аллы Пугачевой “Миллион алых роз” поют в Японии повсеместно, “Бесаме мучо” мексиканки Консуэло Веласкес исполняют во всем мире и переводят на другие языки, корейское таэквондо практикуют от Австралии до Аляски. Битлы распространили английскую культуру по всему миру, при этом певцы не были замкнутыми на своем творчестве авторами, они выступали против войны во Вьетнаме, боролись за равенство белых и черных, проводили концерты в помощь Бангладеш, наконец, привили изысканный музыкальный вкус целому поколению землян.

    

Конечно, это уникальные примеры, но те же битлы не всегда занимали первые места в хит–парадах, против них даже организовывались массовые акции, но главное — у них были достойные соперники, а именно в открытой и свободной конкуренции вырастают уникумы. Большинство же кыргызских певцов, артистов, музыкантов занимаются тем, что никому, кроме нас самих, мягко говоря, неинтересно, а элита же идет на поводу масс.

    

Трогать Чингиза Айтматова или Юсупа Абдрахманова не будем. Их мы сами травили при жизни, строчили письма против, распространяли слухи, и одного расстреляли, а другого довели до могилы. Общественного мнения, которое бы встало на защиту “штучного товара”, нет, или оно молчит, а власти даже после двух революций нужно только всеобщее “одобрямс” с каучуковым позвоночником.

 

Предел мечтаний — этнография

    

Кыргызское кино, чудом полувековой давности которого кое–кто любит до сих пор хвастаться, не выросло за национальные рамки. Когда надо было начинать с экрана или страниц романов действительный рассказ о таинствах души, психологии общественного строя или путях развития нации независимо от национальности, инженеры человеческих душ, на кого подраставшие интеллектуалы тогда молились, променяли режиссерские мостки на депутатские кресла и посольско–консульские кабинеты, разом подкосив весь интеллект нации, только–только находившей способ возвышения над этнографией.

    

В 1974 году на “Мосфильме” был запущен фильм “Раба любви” про Веру Холодную, соавтором сценария был Андрей Михалков–Кончаловский, но режиссер, истратив почти половину бюджета ленты, от дальнейших съемок отказался. Кончаловского на киностудии попросили: сделай что–нибудь, чтобы хоть как–то закрыть тему и отчитаться, и Андрей поручил это гиблое дело своему младшему брату Никите Михалкову, который на оставшиеся полбюджета снял шедевр.

    

В фильме играл молодой Олег Басилашвили, который попросил Михалкова увеличить его гонорар. Тот пообещал, но в бухгалтерии отказали: и без того бюджет сокращенный, а у Басилашвили еще не было ни званий, ни регалий. Но Михалков сказал, что договорился, и актер действительно стал получать за съемочные дни больше, чем раньше, а через много лет выяснилось, что Михалков доплачивал ему из собственного кармана.

    

Многие ли кыргызские интеллектуалы борются за общественное дело, как за свои родные интересы? Кино, говорят, сейчас на новом подъеме, но количеством оно обязано лишь новым технологиям, когда не обязательно строить кропотливо кадр, выставлять свет или добиваться искусства оригинальным монтажом. Снявши один фильм, нельзя грезить “Оскаром” — подниматься после падения придется еще долго.

 

Язык, футбол и Нобелевская премия

    

Альберт Гор являлся 8 лет американским вице–президентом и номинировался в президенты после Билла Клинтона. Но произошла осечка. На выборах 2000 года Гор получил в целом больше голосов, чем Джордж Буш–младший, однако при подсчете случился конфуз: было обнаружено множество ошибок, и если бы голоса выборщиков во Флориде до конца пересчитали, возможно, Гор бы и победил, а разница была всего в 537 голосов при 6 миллионах избирателей.

    

Что бы сделал в такой ситуации кандидат в президенты Кыргызстана? Устроил митинги и требовал бы пересчета голосов до бесконечности, а половина элиты его поддержала, устраивая слушания и организовывая письма президенту. Альберт Гор же бросил политику, присоединился к экологам, снял документальный фильм “Неудобная правда” про глобальное потепление, который получил два “Оскара”, объездил полмира с выступлениями по защите климата и получил в 2007 году Нобелевскую премию мира.

    

В начале семидесятых во время вступительных экзаменов в Новосибирский университет родилась легенда. Проходной балл на мехмат был 15 баллов, один абитуриент из далекого сибирского городка сдал на пятерки математику устно и письменно, а также физику, а в сочинении написал всего 4 слова: “У меня 15 баллов”, и сдал работу. Даже если бы это эссе оценили на “единицу”, у него получалось 16 баллов.

    

У нас бы родители абитуриентов–конкурентов организовали петиции против выскочки, задействовали депутатов, придумали кучу других причин для возмущения, а ректор сидел и говорил, что законов соответствующих нет и его полномочий недостаточно. Ректор же НГУ Спартак Беляев провел с чудаком воспитательную беседу, если это правда, и зачислил его в университет.

    

Генерал Франко, установивший в 1936 году диктатуру в Испании, запретил каталонский язык, но в список общественных мест, где нельзя было на нем говорить, не попали стадионы, так что болельщиков “Барселоны” стало больше — люди приходили на стадион, чтобы не только посмотреть футбол, но и поговорить друг с другом на каталонском, и неизвестно, футбол больше помог языку, или наоборот.

    

У нас же не то что футбольные болельщики, даже профессора и депутаты, в детстве не знавшие ничего, кроме родного языка, выучившись, начинают говорить больше именно не на родном, потому что любая сколь–нибудь значимая мысль у них в голове формируется не самостоятельно, а лишь на основе сохранившихся в памяти обрывков из прочитанного, как правило, на русском. И такая интеллигенция еще хочет, чтобы государственный язык развивался!

 

Вымирающая прослойка

    

После того как Михаил Горбачев освободил в конце 1986 года Андрея Сахарова из горьковской ссылки, академик вернулся в Москву, но другие ученые, совсем недавно подписывавшие письма против диссидента, не особенно его жаловали. Однако на заседании президиума Академии наук академик Роальд Сагдеев освободил свое место члена президиума, чтобы вместо него мог быть избран Сахаров.

    

В академической же среде Кыргызстана до сих пор продолжается застой, а перестройка еще не начиналась, писатели же не приступают творить шедевры, пока им не выплатят аванс, не поселят на даче Литфонда и не обеспечат привилегиями. Но на тои в рестораны они ходят регулярно и не забывают прихватить там домой продуктовые наборы. Власть бросила интеллигенцию на произвол судьбы, финансируя ее по остаточному принципу, но и прорабы умственного труда вместе с потерей бытового благополучия теряют моральные ориентиры, всей своей жизнью доказывая первичность материального перед идеальным.

    

Если раньше родная интеллигенция отличалась от иностранных интеллектуалов широтой кругозора и заботой об интересах общества, то теперь молодые интеллектуалы, возвращающиеся после обучения на Западе, ловко умеют выводить средства в оффшоры, так что интеллигенция что сейчас ветераны Великой Отечественной: и тех и других скоро совсем не останется.

    

Уровень прежней интеллигенции определялся состоянием научно–технических работников как главного оплота общественного мнения, иначе богема, варившаяся в своем соку, совсем бы выпарилась. В ситуации, когда технари ушли в бизнес, но совсем его не облагородили, интеллигенция уже не растет — закваска кончилась.

    

В ноябре 1992 года президент Борис Ельцин, погорячившись, снял с поста председателя телекомпании “Останкино” Егора Яковлева, признанного в свое время лучшим журналистом Европы. Через несколько дней Ельцин передал Яковлеву через его друзей, чтобы тот пришел, и они найдут ему работу. Егор Яковлев ответил, что не нуждается в помощи президента и основал в декабре “Общую газету”.

    

Что делают гендиректора кыргызских государственных (общественных) телеканалов, все мы видим ежедневно. Зато наша элита умеет продавать звания и степени, создавать круговую поруку бездарям, требовать вознаграждения за поддержку и сочинять письма в защиту криминальных авторитетов. Впрочем, и в России тоже поле интеллигенции сократилось.

 

***

 

В японской культуре есть понятие, а в языке специальное слово “кароси”, означающее смерть от чрезмерного труда и переутомления. На русском тоже говорят: “Сгорел на работе”. В 2000 году от кароси, например, умер премьер–министр Кэйдзо Обути. У нас любят хвастаться, что кыргызы и японцы — дальние родственники, но что–то от усердия у нас никто особенно не страдает. А как говорил Михаил Жванецкий, когда не очень хочешь, не очень и получается.

    

Нарын АЙЫП, публицист

Источник - Вечерний Бишкек